JК
Соляной шлях :: Изюмский Борис Васильевич
Страница: 89 из 99 – Если верить Плутарху, города имеют столько свободы, сколько им дают императоры…
Он снова, теперь пристально, посмотрел на Иванко: дошло ли, поймет ли?Сказал, уже обращаясь ко всем:
– Мудрость нам, стратиги, надобна. – Провел рукой по высокому смуглому лбу. – Дальновидство…
Нажира кашлянул, подтверждая. Этот тихоня их всех умнее.
– Хочешь воз соли сохранить – отдай щепоть. Крохами можно в стане вражьем единодушие разбить…
Ночью под охраной в Киев въехали возы с княжеским добром: бессчетными железными сундуками, наполненными драгоценными камнями, золотой роскошной посудой, гербами, пергаментами, книгами. Притаились на дне возов хитрые погребцы, заморские вина. Важно восседал повар Харлампий, оглядывая свое хозяйство.
Потом проследовали возы со святостями: алтариком из кипарисового дерева с изображением святых угодников, иконами, книгами в искусном окладе, мощами, тюленьими шкурами, спасающими от молний, [43] и, наконец, воз с лыжами – Владимир любил зимой ходить на них. Сам Мономах со свитой двинулся к городу в десятом часу утра.
Еще издали засияли купола Софийского собора, донесся звон сотен церквей. Подавала голос матерь городов русских.
«Шутка сказать, – с гордостью думал Владимир, мерно покачиваясь в седле, – Киев ныне населением раз в восемь больше Парижа. [44] С его высоты видны многие места… И кто знает, может быть, дам городу имя свое».
В памяти возникли расписные стены Софийского собора – сколько раз благоговейно взирал на них: посреди широкого карниза два ангела в белых хитонах осеняли трапезу.
Он снова, теперь пристально, посмотрел на Иванко: дошло ли, поймет ли?Сказал, уже обращаясь ко всем:
– Мудрость нам, стратиги, надобна. – Провел рукой по высокому смуглому лбу. – Дальновидство…
Нажира кашлянул, подтверждая. Этот тихоня их всех умнее.
– Хочешь воз соли сохранить – отдай щепоть. Крохами можно в стане вражьем единодушие разбить…
Ночью под охраной в Киев въехали возы с княжеским добром: бессчетными железными сундуками, наполненными драгоценными камнями, золотой роскошной посудой, гербами, пергаментами, книгами. Притаились на дне возов хитрые погребцы, заморские вина. Важно восседал повар Харлампий, оглядывая свое хозяйство.
Потом проследовали возы со святостями: алтариком из кипарисового дерева с изображением святых угодников, иконами, книгами в искусном окладе, мощами, тюленьими шкурами, спасающими от молний, [43] и, наконец, воз с лыжами – Владимир любил зимой ходить на них. Сам Мономах со свитой двинулся к городу в десятом часу утра.
Еще издали засияли купола Софийского собора, донесся звон сотен церквей. Подавала голос матерь городов русских.
«Шутка сказать, – с гордостью думал Владимир, мерно покачиваясь в седле, – Киев ныне населением раз в восемь больше Парижа. [44] С его высоты видны многие места… И кто знает, может быть, дам городу имя свое».
В памяти возникли расписные стены Софийского собора – сколько раз благоговейно взирал на них: посреди широкого карниза два ангела в белых хитонах осеняли трапезу.