Старая дорога   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Да, они были на волосок, и, верно, бревна здорово его обработали, что он сплоховал в последний момент, когда ему надо было бы успокаивать, а не пугать Антуанетту своей беспомощностью.

Он окликнул Антуанетту, но не привстал — что-то не пускало.

Она отозвалась, обвила руками его голову, и было это так приятно, мысль, что она в безопасности, так радовала, что он только глубоко передохнул и не пытался подняться.

Свет и мрак чередовались некоторое время. Нежная рука гладила его по лицу, по волосам, и он не мог открыть глаза, позвать Антуанетту, как ему этого хотелось. Напряжение было ему не по силам — он снова погружался во мрак. Когда он вторично открыл глаза, он увидал бревенчатый потолок вместо верхушек деревьев и такие же стены вместо стволов. И вдруг догадался, что лежит в домике девушек, в лагере Номер Второй.

Это его удивило.

Вдруг в конце комнаты послышался шорох, легкие шаги, и Антуанетта опустилась на колени подле его кровати. Она вскрикнула, увидев, что он лежит с открытыми глазами, раздались снова шаги, и над ним наклонилось бритое лицо худощавого человека — доктор! Он начинал понимать…

Антуанетта склонила голову так низко, что волосы ее касались его лица. А когда подняла ее, то вся сияла счастьем и нежно лучилась.

— Вас избили бревна, и мы вызвали доктора. А теперь вам лучше, Клифтон, и вы мой, совсем мой!

Ее горящие глаза налились слезами, она тихонько поднялась и вышла из комнаты, а ее место у кровати занял доктор.

Клифтон заговорил.

— Который час?

— Около четырех пополудни.