JК
Старая тетрадь :: Шпанов Николай Николаевич
Страница: 65 из 110Изредка он пытался сделать несколько шагов, но тут же падал на лед. Откровенно говоря, я даже не представляю себе, как хватало у него сил ползти за нами. Теперь уже не он вел нас, а мы тащили его. Мы двигались медленно, непозволительно медленно. Время уходило безвозвратно. Так не могло продолжаться!»
На этом прерывалась корреспонденция. В пачке газет не было продолжения. Французские, немецкие, английские и особенно американские газеты по-прежнему задавали страшный вопрос: «Съели ли они Мальмгрена?»
Поднявшийся в палате Свэна спор стал таким оживленным, что врач пригрозил запретить чтение вслух.
С этого дня уже вся больница с нетерпением ждала следующей партии норвежских газет, и когда среди них Свэн нашел продолжение перепечатки из советской прессы, в его палате снова собралась вся больница.
9
— «И однажды после ночлега Мальмгрен не смог подняться даже на четвереньки…» — негромко прочел Свэн.
В палате воцарилась такая тишина, что был слышен шелест дрожащего в руках Свэна газетного листка.
— «Он ничего не говорил и только виноватыми глазами глядел на Мариано. Мы тоже молчали и ждали, что будет дальше.
Оставаться с больным — значило отказаться от надежды когда-нибудь достичь земли, увидеть людей, жить! А кто дал нам право отказаться от жизни?
Двигаться ей навстречу вместе с Мальмгреном — значило нести его на себе.
На этом прерывалась корреспонденция. В пачке газет не было продолжения. Французские, немецкие, английские и особенно американские газеты по-прежнему задавали страшный вопрос: «Съели ли они Мальмгрена?»
Поднявшийся в палате Свэна спор стал таким оживленным, что врач пригрозил запретить чтение вслух.
С этого дня уже вся больница с нетерпением ждала следующей партии норвежских газет, и когда среди них Свэн нашел продолжение перепечатки из советской прессы, в его палате снова собралась вся больница.
9
— «И однажды после ночлега Мальмгрен не смог подняться даже на четвереньки…» — негромко прочел Свэн.
В палате воцарилась такая тишина, что был слышен шелест дрожащего в руках Свэна газетного листка.
— «Он ничего не говорил и только виноватыми глазами глядел на Мариано. Мы тоже молчали и ждали, что будет дальше.
Оставаться с больным — значило отказаться от надежды когда-нибудь достичь земли, увидеть людей, жить! А кто дал нам право отказаться от жизни?
Двигаться ей навстречу вместе с Мальмгреном — значило нести его на себе.