JК
Стылый ветер :: Быков Александр Владимирович
Страница: 401 из 426С севера надвигались черные тучи. Огромные, они закрывали все небо. И собаки испуганно выли в селениях, и дрожь, похожая на мурашки по коже, бежала по водам великой реки.
– Дай мне знак, Алла! Дай мне знак!.. – Он вытянул перед собой руку, сжимающую ятаган. Красные огоньки побежали по лезвию к кончику клинка.
Тучи столкнулись над его головой, и оглушающий грохот разнесся над Гизой. Вспышка ослепила на миг. Но потом он словно увидел мир другим взглядом: пылающее в чаше масло и пылающая тренога. Странные тени и красные глаза призраков, затаившихся где-то на пределе видимости, в испуганной тьме. Он увидел. Сначала смутно, но потом все отчетливей, сквозь морок огня и беснующегося ветра – черный парус в бушующем море. И уверенный прищур седовласого капитана, изучающего береговую линию, еле различимую в сумерках. Сквозь мрак над кораблем реял его ятаган.
– О Алла! Так ли я тебя понял?
Молния блеснула где-то вдали, осветив его лицо, ятаган и треугольный черный парус летящего по волнам корабля.
«Хорошо же. Пусть будет так. Пусть так, если невозможно иначе!»
– Именами Адама, Ноя и Ибрагима, повелеваю тебе, Сулейман...
Новый раскат грома заглушил слова заклинаний, и порыв ветра сорвал с его головы белый бурнус, сшиб с ног, забил глаза, уши, рот поднявшимся до самого неба столбом из песка...
Корабль шел галсами, почти против ветра. Ветер крепчал, и черная полоска берега была уже угрожающе близко.
– Дай мне знак, Алла! Дай мне знак!.. – Он вытянул перед собой руку, сжимающую ятаган. Красные огоньки побежали по лезвию к кончику клинка.
Тучи столкнулись над его головой, и оглушающий грохот разнесся над Гизой. Вспышка ослепила на миг. Но потом он словно увидел мир другим взглядом: пылающее в чаше масло и пылающая тренога. Странные тени и красные глаза призраков, затаившихся где-то на пределе видимости, в испуганной тьме. Он увидел. Сначала смутно, но потом все отчетливей, сквозь морок огня и беснующегося ветра – черный парус в бушующем море. И уверенный прищур седовласого капитана, изучающего береговую линию, еле различимую в сумерках. Сквозь мрак над кораблем реял его ятаган.
– О Алла! Так ли я тебя понял?
Молния блеснула где-то вдали, осветив его лицо, ятаган и треугольный черный парус летящего по волнам корабля.
«Хорошо же. Пусть будет так. Пусть так, если невозможно иначе!»
– Именами Адама, Ноя и Ибрагима, повелеваю тебе, Сулейман...
Новый раскат грома заглушил слова заклинаний, и порыв ветра сорвал с его головы белый бурнус, сшиб с ног, забил глаза, уши, рот поднявшимся до самого неба столбом из песка...
Корабль шел галсами, почти против ветра. Ветер крепчал, и черная полоска берега была уже угрожающе близко.