Сумерки   ::   Глуховский Дмитрий

Хотя обычно приблизительно в это время я встаю и иду на кухню, чтобы приготовить себе ужин, обычного голода я не ощущал; единственное, чего мне хотелось – узнать, что же было дальше. Уже намного позже я постиг замысел человека, писавшего эти страницы: рассказываемая им история преднамеренно напоминала болото. Стоило вступить в неё – при чём, как оказалось, было совсем необязательно читать его книгу сначала, – и прерваться казалось невозможным, покуда оставались ещё непрочитанные страницы. Автор словно расставлял среди строк силки, заманивая неосторожного читателя обещаниями грядущих тайн, намекая на исключительность случившегося с ним и вместе с тем не позволяя ни на секунду усомниться в действительности описываемых событий.

Всё больше подмывало бросить переводить этот рассказ по абзацам и сразу прочитать его до конца. Обычно я так и поступаю, чтобы сперва охватить общий смысл текста. Но здесь был слишком сложный язык, и я боялся, что если начну перескакивать через незнакомые слова, которых было больше половины, от меня может ускользнуть некая драгоценная деталь, дающая ключ к пониманию будущих загадок.

И чем дальше я читал, тем больше мне казалось, что мне довелось столкнуться с крайне необычным документом. Отчего-то я был совершенно уверен, что не перевожу, скажем, известный приключенческий роман восемнадцатого или даже девятнадцатого века, подложенный мне знакомым шутником. В этих листах, в этих буквах, в этих предложениях всё было подлинным: и неровно обрезанная по краям бумага, и заметные под лупой различия между печатными знаками, и скупой, точный, офицерский язык повествования.