Сурикэ   ::   Эмар Густав

— Моибратья смеются. Хорошо. А что сделалось с Нигамоном?

— Мой первый выстрел попал в него, но эта гадина, хотя и тяжело раненная, ускользнула, как трусливая старуха.

— Нигамон убежал в лес, как олень, но ему не долго удастся скрываться от безошибочного глаза моего брата.

— Надеюсь, вождь, — сказал мстительный охотник, хмуря брови, — на этот раз он только попробовал моего свинца, а скоро я его угощу вдоволь; до его селений далеко.

— И мои воины идут по его следам! Вот скальпы собак-ирокезов, — прибавил вождь, подавая охотнику кровавые трофеи, — они по праву принадлежат моему брату; он повесит их в своей хижине; Ононтио похвалит его за храбрость.

— Господин де Монкальм меня знает и так, — отвечал охотник, гордо поднимая голову и отстраняя от себя отвратительный подарок. — Нет, вождь, оставьте у себя эти скальпы, они скорее ваши, чем мои; только благодаря вам макасы обратились в бегство. К тому же, вождь, ведь я — не краснокожий, в моих жилах нет индейской крови, хоть я и горжусь быть приемным сыном вашего племени. Вам известно, что воины моего цвета не имеют привычки скальпировать своих врагов.

— Хорошо сказано, Бесследный! — вскричал сержант. — Француз убивает врага, но после смерти прощает ему. На иное он не способен.

— Хорошо! — сказал, улыбаясь, вождь. — Тареа благодарит своего брата, он принимает скальпы.