Сурикэ   ::   Эмар Густав

— Я этого очень желаю, но больше всего меня озабочивает мой сын; он сделался хладнокровен, методичен, неузнаваем; прежде, когда с ним говорили о делах, глаза его начинали беспокойно бегать и моргать, и это выводило из терпения всех, кто имел с ним дело, теперь глаза его приняли выражение твердости, проницательности, они полны огня; словом, Шарль смотрится человеком, который знает себе цену и всегда сумеет настоять на своем, вы согласны со мной?

— Друг мой, я хотел возобновить с ним знакомство, но сразу увидал, что теперь он сильнее меня, и, черт меня побери, если я когда-нибудь опять с ним заговорю.

— Ага! Он вас отделал?

— Да.

— Хорошо, но со мной не может быть ничего подобного, он мой сын, и я сумею…

— Позвольте мне сделать вам небольшое возражение.

— Говорите, мой друг, я знаю, что вы дадите мне хороший совет.

— Припомните, что вам говорили о вашем сыне в Квебеке; припомните, как его осыпали похвалами, даже враги отдают ему справедливость и уважают его; он оказал громадные услуги колонии, был очень близок к покойному Монкальму, который, говорят, смотрел на все его глазами; он любим и опирается на покровительство всех, кто пользуется значением в колонии; даже дикари его друзья и исполняют все его желания, теперь ваш сын — человек в полном смысле слова, не ссорьтесь с ним, поверьте мне; к тому же он больше всех способствовал вашему мщению, он захватил графа де Витре среди английской армии.