Свет погас   ::   Киплинг Редьярд Джозеф

«Оказывается, до сих пор я совсем не разбирался в человеческих лицах», — подумал он, и, словно в награду за такое смирение, провидение внушило какому-то извозчику в сосисочной, куда Дик зашёл в тот вечер, мысль оставить толстый недоеденный ломоть хлеба. Дик немедля схватил ломоть — готовый сражаться ради него против всего мира, — и удача вселила в него бодрость.

Но вот месяц кончился, и Дик, едва удерживая себя, дабы не пуститься бегом от нетерпения, отправился за деньгами. После этого он торопливо зашагал к дому, где жил Торпенхау, а там, из коридоров меблирашек, шёл соблазнительный дух жареного мяса. Торпенхау обитал на самом верхнем этаже. Дик ворвался в его комнату и сразу же попал в объятия, от которых у него затрещали ребра, вслед за чем Торпенхау увлёк его к столу и единым духом выпалил два десятка разных вопросов:

— Кстати, ты, вижу я, изрядно отощал, — заключил он.

— У тебя перекусить найдётся? — спросил Дик, обшаривая комнату взглядом.

— Завтрак будет готов сию минуту. Если я предложу тебе сосисок, ты не будешь против?

— Все, что угодно, только не сосиски! Торп, я просуществовал на этой мерзкой конине тридцать дней и тридцать ночей, да и то впроголодь.

— Ну, выкладывай, что за безумная выходка взбрела тебе в голову напоследок?

Дик дал волю языку и поведал, как он прожил минувшие недели. Потом расстегнул пиджак: жилета не было.

— Я удачно его сбыл, просто на редкость удачно, и все же еле-еле дотянул.

— Мозгов у тебя не густо, зато сила воли по крайней мере есть. Ладно, ешь, а потом потолкуем.