JК
Сын Карая :: Волчек Яков И.
Страница: 6 из 187Морда была бы хороша, но на ней остался поперечный шрам от неудачно захлопнувшейся дверцы вольера, и она казалась какой-то укороченной. Не было и той гордой посадки головы, которой славился Карай. Но мощные лапы и широкая грудь с белой отметиной подавали надежду, что щенок еще выровняется, наберет роста и силы. Не осуществилось и это. Его настигла чумка – самая страшная болезнь молодых собак. Щенок поправился, но отстал в росте, и еще долго потом у него тряслись задние лапы.
Время, в которое формируются все лучшие качества собаки и определяется ее экстерьер, было потеряно. А ведь после первых шести месяцев, как известно, овчарки почти уже не растут, а только мужают.
Приземистого, еще не вполне оправившегося молодого пса увидела Ева, жена Андрея, и удивилась:
– Ну, какой же это Карай! Просто замухора…
И тут Андрей впервые поглядел на щенка чужими глазами. Чуть натягивая поводок, стоял, тряся задом, приземистый, широкогрудый, простоватый кобелек и беспокойным взглядом молил ласки или хоть снисхождения.
В самом деле, ну какой это, к черту, Карай!
С того дня Андрей упрямо стал звать пса незаконным именем – Дикарь. И не один раз пытался отказаться от работы с ним.
– Я и не скрываю, товарищ капитан, – сказал он, – Дикарь меня совершенно не удовлетворяет. Вот, например, сегодня…
И он снова начал рассказывать про то, как пес не смог почуять спрятанные среди досок вещи. Правда, на этих досках люди стояли, зрители…
– Эх, если б мы могли работать только кто с кем хочет! – Капитан Миансаров мечтательно повел головой от плеча к плечу.
Время, в которое формируются все лучшие качества собаки и определяется ее экстерьер, было потеряно. А ведь после первых шести месяцев, как известно, овчарки почти уже не растут, а только мужают.
Приземистого, еще не вполне оправившегося молодого пса увидела Ева, жена Андрея, и удивилась:
– Ну, какой же это Карай! Просто замухора…
И тут Андрей впервые поглядел на щенка чужими глазами. Чуть натягивая поводок, стоял, тряся задом, приземистый, широкогрудый, простоватый кобелек и беспокойным взглядом молил ласки или хоть снисхождения.
В самом деле, ну какой это, к черту, Карай!
С того дня Андрей упрямо стал звать пса незаконным именем – Дикарь. И не один раз пытался отказаться от работы с ним.
– Я и не скрываю, товарищ капитан, – сказал он, – Дикарь меня совершенно не удовлетворяет. Вот, например, сегодня…
И он снова начал рассказывать про то, как пес не смог почуять спрятанные среди досок вещи. Правда, на этих досках люди стояли, зрители…
– Эх, если б мы могли работать только кто с кем хочет! – Капитан Миансаров мечтательно повел головой от плеча к плечу.