JК
Тайные чары великой Индии :: Эмар Густав
Страница: 2 из 231Караван шел с семи часов утра до полудня, и в это время с ним не случилось ничего особенно замечательного.
Вагоны подвигались очень медленно; дороги были ужасны, или, вернее сказать, их совсем не было, а путешественники прокладывали себе проход с помощью топоров и кирок.
В полдень все остановились, чтобы накормить животных и позавтракать.
Во время пяти часов сегодняшнего утреннего пути они с трудом успели сделать около трех миль.
Местность, выбранная ими для остановки, заключалась в довольно обширной луговине, расположенной среди леса, по которой протекал ручей.
На одном из холмов была тотчас же разбита палатка для донны Розарио.
Все женщины, или скорее молодые девушки, находившиеся в шайке капитана, из которых ни одна не путешествовала по своей охоте, хотя по виду и пользовались свободой, но на самом деле строго и зорко охранялись, так что им с трудом было разрешено говорить между собою и настрого было запрещено мешаться с мужчинами и вообще иметь какое — нибудь отношение с ними.
Эта строгость простиралась настолько, что они не смели даже спрашивать их о чем-нибудь, и когда им было что-нибудь крайне необходимо, то они были обязаны прямо обращаться к самому капитану или, в отсутствие его, к лейтенанту Блю-Девилю.
Вагоны подвигались очень медленно; дороги были ужасны, или, вернее сказать, их совсем не было, а путешественники прокладывали себе проход с помощью топоров и кирок.
В полдень все остановились, чтобы накормить животных и позавтракать.
Во время пяти часов сегодняшнего утреннего пути они с трудом успели сделать около трех миль.
Местность, выбранная ими для остановки, заключалась в довольно обширной луговине, расположенной среди леса, по которой протекал ручей.
На одном из холмов была тотчас же разбита палатка для донны Розарио.
Все женщины, или скорее молодые девушки, находившиеся в шайке капитана, из которых ни одна не путешествовала по своей охоте, хотя по виду и пользовались свободой, но на самом деле строго и зорко охранялись, так что им с трудом было разрешено говорить между собою и настрого было запрещено мешаться с мужчинами и вообще иметь какое — нибудь отношение с ними.
Эта строгость простиралась настолько, что они не смели даже спрашивать их о чем-нибудь, и когда им было что-нибудь крайне необходимо, то они были обязаны прямо обращаться к самому капитану или, в отсутствие его, к лейтенанту Блю-Девилю.