JК
Текучая Вода :: Эмар Густав
Страница: 149 из 383Я буду бодрствовать за всех, ваши же глаза ничего не увидят в тумане.
— Я буду с вами, — сказал граф, — я чувствую, что не усну.
— Хорошо, сеньор! — ответил канадец.
Оба они расположились в естественной амбразуре, образованной сближением двух скал. Граф устремил глаза на реку, а канадец наблюдал тщательно за берегом. Таким образом, они начали свой дозор.
Глава XVIII. Краснокожие
Между тем, ночь становилась все темнее. Поднялся северо-восточный ветер, гоня перед собой густые сероватые облака, заслонявшие солнце и сгущавшиеся над ущельем.
Граф, принужденный хранить молчание и утомленный длинным путем, почувствовал, что его глаза смыкаются. Сначала он противился охватывавшему его сну, но так как не мог переменить своего положения, то понял скоро, что не может продолжать борьбу. Его голова упала на грудь, глаза закрылись. Он выпустил из рук ружье и заснул. Канадец с минуту смотрел на него с выражением жалости, смешанной с гордостью.
— Храбрый военный, однако! — прошептал он сквозь зубы. — А не способен противиться утомлению на страже против индейцев. Пусть он лучше спит с миром.
С заботливостью, носившей на себе детский оттенок, он снял с себя плащ и покрыл им спящего, проговорив вполголоса:
— Теперь обильные росы и холодные ночи!
Он снова вспомнил о своей обязанности, бросив вокруг проницательный взгляд, чтобы удостовериться, не произошло ли чего-нибудь подозрительного, пока он оказывал помощь своему товарищу.
— Я буду с вами, — сказал граф, — я чувствую, что не усну.
— Хорошо, сеньор! — ответил канадец.
Оба они расположились в естественной амбразуре, образованной сближением двух скал. Граф устремил глаза на реку, а канадец наблюдал тщательно за берегом. Таким образом, они начали свой дозор.
Глава XVIII. Краснокожие
Между тем, ночь становилась все темнее. Поднялся северо-восточный ветер, гоня перед собой густые сероватые облака, заслонявшие солнце и сгущавшиеся над ущельем.
Граф, принужденный хранить молчание и утомленный длинным путем, почувствовал, что его глаза смыкаются. Сначала он противился охватывавшему его сну, но так как не мог переменить своего положения, то понял скоро, что не может продолжать борьбу. Его голова упала на грудь, глаза закрылись. Он выпустил из рук ружье и заснул. Канадец с минуту смотрел на него с выражением жалости, смешанной с гордостью.
— Храбрый военный, однако! — прошептал он сквозь зубы. — А не способен противиться утомлению на страже против индейцев. Пусть он лучше спит с миром.
С заботливостью, носившей на себе детский оттенок, он снял с себя плащ и покрыл им спящего, проговорив вполголоса:
— Теперь обильные росы и холодные ночи!
Он снова вспомнил о своей обязанности, бросив вокруг проницательный взгляд, чтобы удостовериться, не произошло ли чего-нибудь подозрительного, пока он оказывал помощь своему товарищу.