JК
Текучая Вода :: Эмар Густав
Страница: 381 из 383Я умираю счастливая, так как своей смертью спасла ее! — И, тихо склонив голову на плечо мужа, она отдала душу богу, пытаясь улыбнуться тем, кого покидала навсегда.
Уже передав донну Диану отцу, Оливье заметил Текучую Воду. Около старого сахема лежал граф Мельгоза с пронзенным бедром.
Вождь, остававшийся до сих пор неподвижным, с закрытыми, как у мертвого, глазами, сделал порывистое движение и поднял руку.
— Минуту, — вскричал он с трудом приподнимаясь на локте, — позвольте мне сказать два слова этому человеку!
Граф приказал охотникам отойти. Те повиновались.
— Вождь, мне жаль видеть тебя в таком положении, — сказал с жалостью канадец, вспомнивший гостеприимство сахема, — позволь мне перевязать твои раны, а потом можешь говорить, сколько угодно!
— Зачем? — с горечью отвечал вождь, — я чувствую приближение смерти. Ее черные крылья уже простираются над моими глазами. Не мучь меня!
— Пусть он говорит, — прервал граф, — может быть, мы и не подозреваем, насколько важными окажутся его слова.
— Да, да, — подтвердил с насмешкой вождь, — гораздо важнее, чем вы думаете! — И, сделав чрезвычайное усилие, он приблизил свое лицо к лицу графа и вскричал с невыразимой ненавистью:
— Узнаешь ты меня?
— Я, — отвечал граф, пристально глядя на него, — нет!
Лицо старого вождя, уже обезображенное приближением смерти, приняло зловещий вид.
— Ты не узнаешь меня, — сказал он глухим голосом. — Однако, ты мой враг, моя рука тяжело легла на твое семейство. Вспомни об ужасной смерти брата, это я его убил.
Уже передав донну Диану отцу, Оливье заметил Текучую Воду. Около старого сахема лежал граф Мельгоза с пронзенным бедром.
Вождь, остававшийся до сих пор неподвижным, с закрытыми, как у мертвого, глазами, сделал порывистое движение и поднял руку.
— Минуту, — вскричал он с трудом приподнимаясь на локте, — позвольте мне сказать два слова этому человеку!
Граф приказал охотникам отойти. Те повиновались.
— Вождь, мне жаль видеть тебя в таком положении, — сказал с жалостью канадец, вспомнивший гостеприимство сахема, — позволь мне перевязать твои раны, а потом можешь говорить, сколько угодно!
— Зачем? — с горечью отвечал вождь, — я чувствую приближение смерти. Ее черные крылья уже простираются над моими глазами. Не мучь меня!
— Пусть он говорит, — прервал граф, — может быть, мы и не подозреваем, насколько важными окажутся его слова.
— Да, да, — подтвердил с насмешкой вождь, — гораздо важнее, чем вы думаете! — И, сделав чрезвычайное усилие, он приблизил свое лицо к лицу графа и вскричал с невыразимой ненавистью:
— Узнаешь ты меня?
— Я, — отвечал граф, пристально глядя на него, — нет!
Лицо старого вождя, уже обезображенное приближением смерти, приняло зловещий вид.
— Ты не узнаешь меня, — сказал он глухим голосом. — Однако, ты мой враг, моя рука тяжело легла на твое семейство. Вспомни об ужасной смерти брата, это я его убил.