В день отъезда Розы пришел еще один документ. Салли открыла его и тут же бросилась на Мидл-Темпл-лейн.
— Это предписание, — просветил ее поверенный. — Господи, какая жалость. Что вы сделали, мисс Локхарт?
— Предписание… Что это?
— Это приказ суда, предписывающий вам воздержаться от… О господи боже… Вы ходили домой к мистеру Пэрришу?
— Да.
— И вы беспокоили… каким-либо образом, похоже, вы оскорбили соседей.
— Что? Я разговаривала с ней меньше минуты. Если уж на то пошло, так это она меня оскорбила. Да что это за предписание? Это значит, я не могу задавать людям вопросы? Да ради всего святого…
— Именно так. Это было очень неумно с вашей стороны, мисс Локхарт. Теперь мы оказались в гораздо более затруднительном положении…
— Ваш сыщик уже выяснил что-нибудь?
— Нет, пока нет.
— Господи, почему нет? У нас почти не осталось времени!
— Мисс Локхарт, попрошу вас не разговаривать со мной в таком тоне. Я знаю, что женщины по натуре более впечатлительны, чем мужчины, но я попросил бы вас держать себя в руках. Я еще не нанял сыщика.
— Но, мистер Эдкок, мы говорили об этом три дня назад. Объясните мне, почему вы до сих пор не сделали этого?
— Потому, что так надо. Я хочу быть уверенным, что на нас будет работать лучший сыщик. Я сам тут кое-что разыскал — не хотите взглянуть на показания, которые мне удалось получить? Мисс Локхарт, вы не должны терять веру в своего адвоката.