Точка возврата   ::   Санин Владимир Маркович

Впрочем, об этом мы уже говорили.

КИСЛОВ. Погоди, а как это они давались взвешиваться?

Я. Если нужно, мы их усыпляем — стреляем «летающим шприцем», временно парализующим нервную систему.

БЕЛУХИН. Здесь бы нам заполучить такую штуку…

Я. У меня с собой целый набор… Прошу прощения — был, в багаже.

КИСЛОВ. Вот бы что Кулебякину выбросить, а он — марки.

АНИСИМОВ. Захар…

КИСЛОВ. Прости, Матвеич…

АНИСИМОВ. В последний раз.

КИСЛОВ. Честное слово, сдуру ляпнул… Мне бы тогда Диме помочь, да ноги ко льду примерзли.

БЕЛУХИН. Все мы были хороши. Я ведь тоже подрастерялся, Илья.

ИГОРЬ. И я… Рюкзак с едой в ногах лежал, что, казалось бы, стоило вынести. Один только Дима и оказался на высоте.

Все это прозвучало искренне и грустно, как реквием… Я от души порадовался, что Диму Кулебякина, славного парня, вспомнили добрым словом. Но потом все стало очень плохо, такой уж, видно, сложился у нас трудный, неудачный день; такой неудачный, что лучше бы проспать, не видеть и не слышать того, что произошло.

Лиза, которая за последний час и двух слов не сказала, вдруг спросила:

— Игорек, а если б вынес, поделился бы с нами?

Вопрос был оскорбительный, Игоря передернуло, но он сдержался и отделался шуткой:

— Смешная вы, Елизавета Петровна.

— А я всегда такая, — Лиза говорила отрывисто, не поднимая головы, — мне палец покажи — я смеяться буду.