Точка возврата   ::   Санин Владимир Маркович

Словом, спасибо Косте, теперь мы все-таки знаем, что кто-то жив…

Не Косте, а Мишке, поправил себя Пашков и отметил, что впервые воспоминание о Блинкове-младшем не вызывает у него раздражения и насмешки. Черт их поймет, этих молодых, то они видят и слышат только то, что им выгодно видеть и слышать, то вдруг начинают бога за бороду хватать. Ведь был Мишка из самых примитивных извозчиков, а тут взял да и пошел на посадку, на какую рискнул или не рискнул бы Костя — большой вопрос… Нет, конечно, рискнул бы, даже думать глупо, но краснеть за племянника ему больше не придется, долго еще будут судачить в Арктике об этой посадке… Задело Мишку за живое, заиграла в жилах блинковская кровь! Теперь, если не попрут из авиации за самовольство, будет хорошим пилотом — обстрелянный… Не попрут, Авдеич доложит, как надо, прикроет, грудь у Авдеича широкая…

Кузя неожиданно рассмеялся, Пашков вздрогнул.

— Ты чего?

— Идем Уткина выручать, а он обещался из меня размазню сделать. Выручишь?

Пашков хмыкнул. В холодном туалете на Среднем, примитивнейшем строении на три очка, Кузя повесил на цепочке ручку от настоящего унитаза — с расчетом на человеческое любопытство. Рано или поздно за эту ручку должен был кто-то дернуть, и первой жертвой Кузиной изобретательности оказался Уткин: на него сверху высыпалось ведро снега с мусором. Разъяренный Уткин бегал по аэропорту в поисках Кузи, но до вылета так его и не нашел.

По проливу ползли рваными отрезками от вехи к вехе — наиболее ненавидимый всеми водителями способ передвижения.