Точка возврата   ::   Санин Владимир Маркович

— А я и не обращаю! — с вызовом ответил Игорь.

— И правильно делаешь, — похвалил Кислов, — подумаешь, не видали мы колбасы.

— Я копченую и в рот не возьму, — ввязался Солдатов, кончая с притворным храпом, — у меня от нее изжога. Пошарь по карманам, Чистяков, может, сырок плавленый завалялся?

— Не валяй дурака, Солдатов, — осипшим голосом проговорил Анисимов.

— А вдруг сырок? — дурашливо возразил Солдатов. — Или печенье с изюмом, а, нецелованный?

— Не видали мы печенья, — подхватил Кислов, — пусть сам в тамбуре скушает.

— Помолчали бы, остряки, и без вас тошно, — со вздохом сказала Лиза. — Не слушай их, проветри, Игорек.

— И щепочку пожуй от запаха, — посоветовал Кислов, — перебивает, особенно ежели со смолой.

— Не перебьет, — усомнился Солдатов. — От него этой колбасой всю жизнь вонять будет.

— Это унизительно, — сдавленно сказала Невская. — Где ваша гордость, мужчины?

Игорь вышел, растер пригоршней снега горящее лицо и жадно вдохнул в себя морозный воздух. Руки его дрожали, на глаза набегали слезы бессилия и обиды. Ненависть к Солдатову его душила, так бы и бросился на него, избил, раздавил! У-у, мерзавец…

Спотыкаясь, он бесцельно побрел в темноту, подставив мокрое лицо ветру и не боясь, что кто-то увидит его слезы и услышит его стоны. Никогда еще ему не было так плохо: ему никто не верит, все его презирают, все! За что? Что он такого сделал, кого обидел? Ну, кого? Будь она проклята, эта колбаса! Теперь никому ничего не докажешь..