JК
Топ и Гарри :: Вельскопф-Генрих Лизелотта
Страница: 473 из 485На жреце был наряд с рогами и черепами. Он стал танцевать вокруг культовой площадки. Все невольно отступили. В правой руке старый жрец держал каменный жертвенный нож.
И ни у кого, даже у Четана, не возникло и мысли остановить человека со священным жертвенным ножом.
Собравшиеся словно окаменели.
Позади полукруга воинов, прямо против столба, стояли Унчида и Уинона. Они, как и Четанзапа, ни на секунду не покидали площадки. Мать Матотаупы и дочь Матотаупы — сестра Токей Ито — стояли рядом и ни с кем не разговаривали, ни с кем не обменивались взглядами. На обеих были праздничные одежды. Глубоко запали глаза Унчиды, ее похудевшее лицо выражало безысходную скорбь. Скорбь матери по убитому сыну и скорбь по предстоящей смерти сына ее сына. И каждый понимал, что недостоин разделить скорбь и боль этой женщины.
Жрец танцевал. Он приближался кругами к столбу, где ждал его Токей Ито, и наконец бросил жезл так, что острие вонзилось в землю у ног Токей Ито. Хавандшита поднял жертвенный каменный нож и медленно приближался к приговоренному.
Четанзапа думал только одно: это не должно совершиться, это не должно совершиться, это не должно совершиться.
Токей Ито знал, что жрец подойдет, пронзит его грудь жертвенным ножом и вырвет сердце, но он не закрывал глаз, он хотел видеть смерть. Уже совсем близко застывшее, точно маска, лицо страшного человека с жертвенным ножом.
В это время над площадкой раздались крики.
Никто не знал, откуда они. Хавандшита воспринял их как удар.
И ни у кого, даже у Четана, не возникло и мысли остановить человека со священным жертвенным ножом.
Собравшиеся словно окаменели.
Позади полукруга воинов, прямо против столба, стояли Унчида и Уинона. Они, как и Четанзапа, ни на секунду не покидали площадки. Мать Матотаупы и дочь Матотаупы — сестра Токей Ито — стояли рядом и ни с кем не разговаривали, ни с кем не обменивались взглядами. На обеих были праздничные одежды. Глубоко запали глаза Унчиды, ее похудевшее лицо выражало безысходную скорбь. Скорбь матери по убитому сыну и скорбь по предстоящей смерти сына ее сына. И каждый понимал, что недостоин разделить скорбь и боль этой женщины.
Жрец танцевал. Он приближался кругами к столбу, где ждал его Токей Ито, и наконец бросил жезл так, что острие вонзилось в землю у ног Токей Ито. Хавандшита поднял жертвенный каменный нож и медленно приближался к приговоренному.
Четанзапа думал только одно: это не должно совершиться, это не должно совершиться, это не должно совершиться.
Токей Ито знал, что жрец подойдет, пронзит его грудь жертвенным ножом и вырвет сердце, но он не закрывал глаз, он хотел видеть смерть. Уже совсем близко застывшее, точно маска, лицо страшного человека с жертвенным ножом.
В это время над площадкой раздались крики.
Никто не знал, откуда они. Хавандшита воспринял их как удар.