Тридцать лет среди индейцев   ::   Теннер Джон

Этот человек, которому я был глубоко обязан за много дружеских услуг, позднее разделил судьбу большинства оджибвеев этого края — он умер от голода.

Войдя в палатку тещи, я позабыл откинуть капюшон толстой накидки из лосиной шкуры, что помешало мне заметить, как Вау-бе-бе-наис-са прокрался в палатку, и услышать его шаги. Впрочем, если бы не этот капюшон, рана могла оказаться смертельной; толстая кожа накидки значительно смягчила силу удара. И все же череп оказался проломленным, а в том месте, на которое обрушился томагавк, до сих пор сохранилась глубокая борозда. Прошло очень много времени, прежде чем я оправился от раны, хотя вынужденное безделие продолжалось не так долго, как я опасался.

Вау-бе-бе-наис-са тотчас сбежал в нашу деревню у Ме-нау-цхе-тау-науна, а других индейцев, раньше никогда не охотившихся в прерии, охватила паника. Они боялись, что сиу начнут их преследовать. Я был еще слишком слаб, чтобы тронуться в путь, и хорошо знал, что нам нечего опасаться нападения сиу. Но моя теща рассердилась, что я отказался уйти с другими индейцами.

Я знал, что теща помогла Вау-бе-бе-наис-се в покушении на мою жизнь, и у меня были основания подозревать, что жена тоже в этом замешана. Поэтому я заявил обеим женщинам, что они могут меня оставить, если хотят. Они так и сделали, забрав с собой моих детей. Не покинули меня только Ото-пун-не-бе, хотя его тотем медведя к нему взывал, и его 14-летний двоюродный брат. Они очень заботливо ухаживали за мной, оказывая все услуги, которых требовало мое состояние.