Тысяча и один призрак   ::   Дюма Александр

Наточил я ее сам на точильном камне, спустился в погреб, спрятался за бочку и сказал себе: она же сойдет в погреб за вином, ну, тогда, увидим. Сколько времени я сидел, скорчившись за бочкой, которая тут лежит направо, я не знаю, меня била лихорадка, сердце стучало, и в темноте передо мной носились красные круги. И я слышал голос, повторивший слово, то слово, которое вчера мне сказал товарищ.

— Но, что же это, наконец, за слово? — настаивал полицейский комиссар.

— Бесполезно об этом спрашивать! Я уже сказал вам, что вы никогда его не узнаете.

Наконец, я слышу шорох платья, шаги приближаются. Я вижу мерцает свеча, вижу спускается нижняя часть тела, верхняя, потом ее голова… Хорошо видел я ее голову… Она держала свечу в руке. А! — сказал я, — ладно! И я шепотом повторял слово, которое мне сказал товарищ. В это время Жанна подходила. Честное слово! Она как будто предчувствовала, что готовится что-то дурное для нее. Она боялась. Она оглядывалась по сторонам, но я хорошо спрятался, я не шевелился. Она стала тогда на колени перед бочкой, поднесла бутылку и повернула кран.

Тогда я приподнялся. Вы понимаете, она была на коленях. Шум вина, лившегося в бутылку, мешал ей слышать производимый мной шум. К тому же я и не шумел. Она стояла на коленях, как виноватая, как осужденная. Я поднял шпагу, и… я не знаю, испустила ли она крик, голова покатилась. В эту минуту я не хотел умирать, я хотел спастись, я намеревался вырыть яму и похоронить ее. Я бросился к голове, она катилась, а туловище также подскочило.