У королев не бывает ног   ::   Нефф Владимир

Из военных походов Витторино д'Альбула возвращался с богатой добычей, и это позволяло ему заниматься строительством; для своей семьи он воздвиг замок, который размерами и великолепием не уступал замкам Висконти и д'Эсте, большую больницу и картезианский монастырь; вершиной его творчества и венцом жизни явилась постройка храма святого Павла, к которому вело девятнадцать мраморных ступеней и где был помещен тот распятый Христос, который будто бы в свое время явился Фоме Аквинскому, говоря: «Bene scripsisti de me, Thoma» — «Ты хорошо обо мне написал, Фома».

Все это было и увлекательно, и возвышенно, и даже настолько прекрасно, что Джованни, увидев родной город как у себя на ладони, чуть не задохнулся от слез и волнения; однако, прежде чем юноши подступили к главным воротам, именовавшимся Партенопейскими, им пришлось миновать лобное место с возведенной там из кирпича квадратной виселицей, так густо увешанной трупами, что она напоминала беседку, закрытую пестрыми лентами, и с поднятыми на столбах пятью колесами, со страшно обезображенными телами, вплетенными между спицами. Один из несчастных еще дышал, выкатив на всадников безумные глаза, изнемогши от страданий, ужаснее которых ничего не выдумал человеческий гений; мученик уже не в состоянии был кричать и лишь тихо, жалобно стонал.

Подогнав к нему упиравшегося коня, Петр выстрелил горемыке в голову, чтоб окончить его мучения. Удивительно, но когда он поднял пистолет, на лице страдальца отразился страх.

— Н-да, выходит, жизнь — нечто безмерно ценное, если за нее дрожит даже колесованный, — заметил Петр. — Творец жестоко подшутил над людьми, внушив им любовь к жизни и одновременно наделив их такими характерами, которые делают жизнь почти невыносимой.

Какое-то время они ехали молча.

— У въезда в любой город есть лобное место, — немного погодя произнес Джованни.