У королев не бывает ног   ::   Нефф Владимир

Петр не успел додумать свои планы до конца, вдруг осознав всю беспредметность и бессмысленность рассуждений, ибо, судя по тому, как дела обстоят на сегодняшний день, он, Петр Кукань из Кукани, — полный банкрот, никто, пропащий человек, не имеющий крыши над головой, блуждающий без цели в муравейнике необъятного, и равнодушного города: Изотта потеряна, ее где-то спрятали от него, кто-то ее охраняет, и при своей знатности она недосягаема и неприкосновенна; дорога в Страмбу ему заказана, там окончательно победил Джованни Гамбарини, да будет проклято имя его, и приходится принимать всерьез жестокие и вежливые слова кардинала Тиначчо, которыми он поблагодарил Петра за службу и, благословив крестом, фактически послал ко всем чертям, так что он, Петр, просто смешон со своим тигельком подкрашенного свинца и оставшимися еще девятью крупинками Философского камня, которые дадут ему возможность окрасить еще девять таких тиглей, и римским аккредитивом Джованни — его Петр был намерен предъявить к оплате фирме Лодовико Пакионе на Банковской улице, где тот был выдан, а это дело чрезвычайно опасное, поскольку не исключено, и даже вполне вероятно, что Джованни уже послал в Рим гонца, чтобы выплату задержать, а предъявителя аккредитива заключить под стражу.

Петр поделился своими опасениями с капитаном, но тот лишь иронически улыбнулся.

— Я удивляюсь и не понимаю вас, mon fils [120] , — сказал капитан, — в серьезных делах ваша храбрость граничит чуть ли не с безумием, а когда речь заходит о таком bagatelle [121] , как инкассация дурацкого аккредитива, вы вдруг пугаетесь, будто темная баба-свечница из костела. Не бойтесь ничего, mon fils, мы двигались так быстро, что никакой гонец из Страмбы нас не мог опередить.

— Даже несмотря на те остановки, которые мы себе позволили? — спросил Петр.

— Пфуй, — сказал капитан по-гасконски, — это глупости, которые ничего не значат по сравнению с долгом чести, потому что такого гнусного изменника, как Джованни Гамбарини, нужно наказывать любыми средствами.

— Я уже дал вам понять, что так называемый кодекс рыцарской чести считаю чудовищным предрассудком, выдуманным для оправдания разных глупостей и подлостей, царящих в мире, — сказал Петр. — Вот и в данном случае: стоит лишь перестать бравировать долгом чести, как, к великому огорчению, тотчас обнаружится, что мы совершаем всего-навсего обычное воровство, ведь что бы там ни сотворил Джованни Гамбарини, аккредитив принадлежит ему, и не наше дело таким образом наказывать этого изменника.