У последней границы   ::   Кервуд Джеймс оливер

Рощица была для Алана чем-то вроде храма, святилищем воспоминаний, окруженным зеленью и цветами. Тут царила тишина, нарушавшаяся летом лишь пением птиц. Эта тишина в течение лета и таинственное одиночество зимой оказали влияние на формирование его характера. В течение многих месяцев Алан предвкушал этот радостный час возвращения домой, когда он в отдалении увидит приветственное кивание старых хлопчатников, а за ними склоны и снежные вершины Эндикоттских гор. И вот теперь он видел и деревья, и горы, но все же чего-то недоставало.

Он подвигался вперед, вдоль реки, бравшей начало в теплых ключах, берега которой поросли ивами. Ему оставалась лишь четверть мили до рощи, но вдруг что-то заставило его остановиться.

Сначала Алан подумал, что звуки, доносившиеся до его слуха, были ружейными выстрелами, но через мгновенье он уже понял, что это не то, и догадка блеснула в его голове. Ведь сегодня 4 июля 3 , и в роще кто-то стреляет из хлопушек.

Улыбка заиграла на его губах. Он вспомнил озорную манеру Киок зажигать сразу целую пачку ракет, за эту явную расточительность Ноадлюк всегда бранила ее. Они приготовились отпраздновать его возвращение, и ракеты доставил, наверное, Тоток или Амок Тулик из Алакаката или Тонана. Гнетущая тяжесть в душе Алана рассеялась, и улыбка не сходила уже с его губ. Потом, как бы повинуясь чьему-то внушению, его глаза обратились к мертвому хлопчатнику, который в течение многих лет стоял на часах перед маленьким оазисом. На самой верхушке его развевался флаг, колыхаемый легким ветерком.