JК
Умытые кровью. Книга I. Поганое семя :: Разумовский Феликс
Страница: 69 из 325Застонав, он сорвал с Варвары простыню и стал покрывать поцелуями ее тело – прохладную покатость плеч, упругую возвышенность груди, укромную бархатистость бедер. Весь мир перестал существовать для него, он видел только прекрасное, загоревшееся страстью лицо Варвары, чувствовал ее руки на своей спине, ощущал губами нетерпение ее лобка.
– Сумасшедший, скорей, скорей. – Восхитительная в своем бесстыдстве, изнемогающая от желания, она, ощутив в себе Граевского, неистово зашлась восторгом наслаждения, накатившимся на нее подобно штормовому валу. Гром прогрохотал в ясном небе, вздрогнула земля, солнечные блики на воде вспыхнули венчальными свечами. Время остановилось.
Наконец шторм затих. Варвара бессильно вытянулась, лицо ее горело румянцем.
– Нет, ты не собака Баскервилей и не Му-му. – С серьезным видом она прижала щеку к груди Граевского и, ощутив, как бьется его сердце, уткнулась губами в ухо. – Ты не краснокожий пес и не павиан. Ты – приносящий счастье огненный жеребец из арабских сказок.
Голубые глаза ее в самом деле светились счастьем.
Граевский лежал молча. Все равно не нашел бы нужных слов, чтобы сказать Варваре, что она единственная из всех. Что ни с одной женщиной ему не было так хорошо. Что губы ее сладкие как мед, тело подобно амфоре, а страсть превращает ее в тигрицу, огненную пропасть, бесстыдную шлюху, извивающуюся от похоти. Что она божественна и имя ее благословенно.
– Однако пора к обеду. – Варвара из-под руки посмотрела на солнце и, вздохнув, поднялась. – Папа будет сердиться, если опоздаем.
– Сумасшедший, скорей, скорей. – Восхитительная в своем бесстыдстве, изнемогающая от желания, она, ощутив в себе Граевского, неистово зашлась восторгом наслаждения, накатившимся на нее подобно штормовому валу. Гром прогрохотал в ясном небе, вздрогнула земля, солнечные блики на воде вспыхнули венчальными свечами. Время остановилось.
Наконец шторм затих. Варвара бессильно вытянулась, лицо ее горело румянцем.
– Нет, ты не собака Баскервилей и не Му-му. – С серьезным видом она прижала щеку к груди Граевского и, ощутив, как бьется его сердце, уткнулась губами в ухо. – Ты не краснокожий пес и не павиан. Ты – приносящий счастье огненный жеребец из арабских сказок.
Голубые глаза ее в самом деле светились счастьем.
Граевский лежал молча. Все равно не нашел бы нужных слов, чтобы сказать Варваре, что она единственная из всех. Что ни с одной женщиной ему не было так хорошо. Что губы ее сладкие как мед, тело подобно амфоре, а страсть превращает ее в тигрицу, огненную пропасть, бесстыдную шлюху, извивающуюся от похоти. Что она божественна и имя ее благословенно.
– Однако пора к обеду. – Варвара из-под руки посмотрела на солнце и, вздохнув, поднялась. – Папа будет сердиться, если опоздаем.