Смерть Ахиллеса   ::   Акунин Борис

В бой за красавца-брюнета, смотревшегося завидным клиентом, вступили лихачи из четырех гостиниц, что считались в первопрестольной самыми шикарными – «Метрополя», «Лоскутной», «Дрездена» и «Дюссо».

– А вот в «Метрополь» пожалуйте! – воскликнул первый. – Новейший отель по истинно европейскому обычаю! А для китайца вашего при нумере особая каморка имеется!

– Это не к-китаец, а японец, – объяснил молодой человек, причем обнаружилось, что он слегка заикается. – И я бы желал, чтобы он поселился вместе со мной.

– Так извольте к нам, в «Лоскутную»! – оттеснил конкурента плечом второй извозчик. – Ежели снимаете нумер от пяти рублей, доставляем бесплатно. Домчу с ветерком!

– В «Лоскутной» я когда-то останавливался, – сообщил молодой человек. – Хорошая гостиница.

– Зачем вам, барин, энтот муравейник, – вступил в схватку третий. – У нас в «Дрездене» тишь, благолепие, и окошки прямо на Тверскую, на дом князя-губернатора.

Пассажир заинтересовался:

– В самом деле? Это очень удобно. Я, видите ли, как раз должен служить у его сиятельства. Пожалуй…

– Эх, сударь! – вскричал последний из кучеров, молодой франт в малиновой жилетке, с набриолиненным до зеркального блеска пробором. – У Дюссо все наилучшие писатели останавливались – и Достоевский, и граф Толстой, и сам господин Крестовский.

Уловка гостиничного психолога, обратившего внимание на связки с книгами, удалась. Красавец-брюнет ахнул:

– Неужто граф Толстой?

– А как же, чуть в Москву пожалуют, так первым делом к нам-с.