В ловушке   ::   Санин Владимир

Да, Восток — твое детище, Сережа. Но ведь, кроме этого детища, которое можно законсервировать, у нас есть двое детей, которых законсервировать нельзя… И самое грустное для них, что я все понимаю и не лягу у порога, чтобы удержать тебя.

— Спасибо.

— Нынешний год високосный.

— Это так важно?

— На один день больше ждать.

— Один день!

— Не день, сутки. С каждым годом все тяжелее, Сережа… Наверное, возраст.

— Ты для меня всегда двадцатилетняя.

— Только для тебя.

— Этого мало?

— Много. — Вера взъерошила ему волосы. — Очень много… Другой судьбы у нас уже не будет.

— Тебе не повезло, ты полюбила полярника… Ну вот, наконец-то ты улыбнулась.

— Знаешь, еще в детстве, совсем девчонкой, я загадала однажды: если завтра кончатся дожди и будет солнце, моя жизнь сложится счастливо.

— И наутро были дожди?

— Солнце встало, Сережа.

— Я вернусь и больше тебя не оставлю.

— Не обманывай себя, тебе, как белому медведю, нужен снег. Такова уж, видно, моя участь на этой земле — ждать и дни считать. Налей мне тоже, я хочу быть пьяной. Иначе я сейчас же разревусь. За что будем пить?

— Помнишь, ты дала мне на Льдину маленький томик стихов? Там были такие слова: «Как будто бы железом, обмокнутым в сурьму, тебя вели нарезом по сердцу моему».

— Сережа, я немедленно разревусь. За что будем пить?

— За твое долготерпение, дорогая. За твою любовь.

— Ну, хорошо. Будь здоров.