JК
В открытом море :: Капица Петр Иосифович
Страница: 15 из 223Понятно?
– Меньше чем наполовину, – ответил Чижеев, – но, думаю, к концу поймем.
Перебираясь на баркас, Чижеев сказал Восьмеркину:
– Боцман задумал остаться на подлодке, а нас на баркасе спровадить. Это не пройдет. Лучше я подорву и вплавь уходить буду. Я выкручусь.
– Вот так придумал! – возмутился Восьмеркин. – А кто за мотором стоять будет? Подрывать лодку – так мне. Я могу тридцать километров проплыть. На соревнованиях проверено.
– Тогда жребий потянем. В какой руке у меня зажигалка?
– В левой. – Восьмеркин схватил Чижеева за руку. Он угадал. Спор был кончен.
Моторист с крючковым перетащили на лодку бидон с запасным бензином, ветошь, пробковые пояса и два старых бушлата.
– Мало, – сказал Клецко. – А пояса еще пригодятся, отнесите их назад. Тащите весла, рыбины [6] , чехлы… В общем всё, что горит.
Не прошло и получаса, как в рубке появилась гора нарубленного дерева и разных тряпок, смоченных мазутом и бензином. Боцман поснимал со всех снарядов защитные колпачки. Из трех гильз добыл порох и стал мастерить самодельные бомбы. Он заворачивал снаряды в ветошь, политую бензином, присыпал порохом и, еще раз обернув в тряпки, засовывал их под барбет, под мостик.
Бикфордова шнура не было. Мичман решил подорвать снаряды огнем, разведенным в надстройке подводной лодки. Самый большой костер, по его замыслу, должен был вспыхнуть у выходного люка, чтобы подводники не смогли выбраться наверх и загасить пламя.
– Меньше чем наполовину, – ответил Чижеев, – но, думаю, к концу поймем.
Перебираясь на баркас, Чижеев сказал Восьмеркину:
– Боцман задумал остаться на подлодке, а нас на баркасе спровадить. Это не пройдет. Лучше я подорву и вплавь уходить буду. Я выкручусь.
– Вот так придумал! – возмутился Восьмеркин. – А кто за мотором стоять будет? Подрывать лодку – так мне. Я могу тридцать километров проплыть. На соревнованиях проверено.
– Тогда жребий потянем. В какой руке у меня зажигалка?
– В левой. – Восьмеркин схватил Чижеева за руку. Он угадал. Спор был кончен.
Моторист с крючковым перетащили на лодку бидон с запасным бензином, ветошь, пробковые пояса и два старых бушлата.
– Мало, – сказал Клецко. – А пояса еще пригодятся, отнесите их назад. Тащите весла, рыбины [6] , чехлы… В общем всё, что горит.
Не прошло и получаса, как в рубке появилась гора нарубленного дерева и разных тряпок, смоченных мазутом и бензином. Боцман поснимал со всех снарядов защитные колпачки. Из трех гильз добыл порох и стал мастерить самодельные бомбы. Он заворачивал снаряды в ветошь, политую бензином, присыпал порохом и, еще раз обернув в тряпки, засовывал их под барбет, под мостик.
Бикфордова шнура не было. Мичман решил подорвать снаряды огнем, разведенным в надстройке подводной лодки. Самый большой костер, по его замыслу, должен был вспыхнуть у выходного люка, чтобы подводники не смогли выбраться наверх и загасить пламя.