В трущобах Индии   ::   Жаколио Луи

— Ты удивляешь меня, бабу! Это самое приятное препровождение времени, которым занимаются и мыслители, и философы; рука занята, ум же свободно предается самым возвышенным мечтам… Не хочешь ли пройтись со мною к озеру?

«Я ошибся на его счет, — подумал Кишная, — он просто дурак… Как я не догадался раньше! Рыболов! А еще говорили, будто европейцы к Нухурмуре — серьезные противники!»

— Принимаешь мое предложение? — спросил Барбассон.

— Я рад быть тебе приятным, сагиб! — отвечал туг, недоверие которого совершенно исчезло.

— Так идем… Самое время, когда рыба клюет охотно. Обещаю тебе к завтраку блюдо по твоему вкусу.

— А ты разве занимаешься стряпней? — спросил Кишная снисходительным тоном. — «Рыболов и повар, — думал он, — бедный человек! И таким людям поручают охрану Нана-Сагиба… Нет, право, и труда никакого не было завладеть героем восстания после отъезда Сердара… Знай я это…»

— Кухня, бабу, не имеет тайн для меня, — продолжал провансалец, — каждый день я сам приготовляю принцу разные кушанья… Одна прелесть, говорю тебе.

И он щелкнул языком с видом наслаждения.

— Он напрасно уезжает… Вместо того, чтобы начинать свои пляски с англичанами, он лучше оставался бы здесь, где я забочусь о нем, где холю его… Впрочем, это его дело; есть люди, которые понимают по-своему, что такое счастье.

Все подозрения туга мало-помалу улетучивались.