JК
Вам - задание :: Чергинец Николай Иванович
Страница: 48 из 593Такие же огромные голубые глаза, светлое чистое лицо и длинные русые волосы. Сын был похож на отца. Крупные черты лица, спокойный, рассудительный голос, настойчивость и уверенность в себе. Даже в детских играх проявлялись эти черты. Он всегда казался старше своих лет.
В тридцать девятом году умерла бабушка. Ее похоронили здесь же, на краю деревни, на маленьком заросшем кладбище, где лежали и родители Тани.
Петру не раз предлагали работу в райцентре, но он так привязался к этому краю, деревне, что ни за что не хотел уезжать, и не было человека, который смог бы убедить его сменить место жительства...
В комнате стало почти темно, лучина догорала. Татьяна Андреевна поднялась с топчана, приготовила постель, подошла к лучине и задула ее. Легла, но мысли о былом не покинули ее. Она закинула за голову руки, как это делал Петр, когда лежал в постели.
От воспоминаний о Петре стало мучительно больно, сон не шел. Перед Татьяной встала во всей своей жестокой обнаженности реальность. Вот уже месяц, как у них в деревне расквартировалась немецкая часть. Немцы выгнали ее с детьми из дома, и первые дни они жили в склепе. И неизвестно чем бы все это кончилось, если бы не соседка Марфа Степановна, которая жила в старой низкой развалюхе и поэтому немцы не позарились на ее дом. Она-то и приютила Мочаловых. Но это еще полбеды. Сердце Татьяны Андреевны тревожили слухи о казнях жен и детей тех, кто работал в советско-партийных органах, служил в Красной Армии или НКВД.
В тридцать девятом году умерла бабушка. Ее похоронили здесь же, на краю деревни, на маленьком заросшем кладбище, где лежали и родители Тани.
Петру не раз предлагали работу в райцентре, но он так привязался к этому краю, деревне, что ни за что не хотел уезжать, и не было человека, который смог бы убедить его сменить место жительства...
В комнате стало почти темно, лучина догорала. Татьяна Андреевна поднялась с топчана, приготовила постель, подошла к лучине и задула ее. Легла, но мысли о былом не покинули ее. Она закинула за голову руки, как это делал Петр, когда лежал в постели.
От воспоминаний о Петре стало мучительно больно, сон не шел. Перед Татьяной встала во всей своей жестокой обнаженности реальность. Вот уже месяц, как у них в деревне расквартировалась немецкая часть. Немцы выгнали ее с детьми из дома, и первые дни они жили в склепе. И неизвестно чем бы все это кончилось, если бы не соседка Марфа Степановна, которая жила в старой низкой развалюхе и поэтому немцы не позарились на ее дом. Она-то и приютила Мочаловых. Но это еще полбеды. Сердце Татьяны Андреевны тревожили слухи о казнях жен и детей тех, кто работал в советско-партийных органах, служил в Красной Армии или НКВД.