Василий Тёркин   ::   Твардовский Александр Трифонович

Бьют неплохо, спору нету,

Добрым словом помяни

Хоть за то, что погреб этот

Прочно сделали они.

Прочно сделали, надёжно —

Тут не то что воевать,

Тут, ребята, чай пить можно,

Стенгазету выпускать.

Осмотрелся, точно в хате:

Печка тёплая в углу,

Вдоль стены идут полати,

Банки, склянки на полу.

Непривычный, непохожий

Дух обжитого жилья:

Табаку, одёжи, кожи

И солдатского белья.

Снова сунутся? Ну что же,

В обороне нынче – я…

На прицеле вход и выход,

Две гранаты под рукой.

Смолк огонь. И стало тихо.

И идут – один, другой…

Тёркин, стой. Дыши ровнее.

Тёркин, ближе подпусти.

Тёркин, целься. Бей вернее,

Тёркин. Сердце, не части.

Рассказать бы вам, ребята,

Хоть не верь глазам своим,

Как немецкого солдата

В двух шагах видал живым.

Подходил он в чем-то белом,

Наклонившись от огня,

И как будто дело делал:

Шёл ко мне – убить меня.

В этот ровик, точно с печки,

Стал спускаться на заду…

Тёркин, друг, не дай осечки.

Пропадёшь, – имей в виду.

За секунду до разрыва,

Знать, хотел подать пример:

Прямо в ровик спрыгнул живо

В полушубке офицер.

И поднялся незадетый,

Цельный. Ждём за косяком.

Офицер – из пистолета,

Тёркин – в мягкое – штыком.

Сам присел, присел тихонько.