JК
Вчерашние заботы (путевые дневники) :: Конецкий Виктор Викторович
Страница: 87 из 97-Расскажи лучше, как дело было, – и подмигнул по-приятельски.
Девица хохотнула и приспустила пояс стыдливости на пару дюймов.
– Седина в бороду – бес в ребро, – неодобрительно заметила дама, которая сидела напротив в шляпке с вуалью. Вуаль была такая непроницаемая, что напоминала паранджу.
– Лысина в голову – бес в ребро! – строго поправила девица завуалированную даму, самим тоном давая понять, что их разговор с Фомой Фомичом их личное дело и она не допустит непосвященных в круг их интима.
«Ну, лысина у меня еще не стопроцентная, – подумал Фома Фомич, – а корни еще такие ядреные, что мне бы вас двух и на один вечер не хватило, кабы я себя из рук выпустил…»
И это не были пустые мыслительные похвальбы, а абсолютная истина -корни у Фомича еще ядрились на полный ход. Но в данный момент он почему-то чувствовал необходимость и пользу держать себя с ободранной когтем девицей этаким папашей. Какой-то инстинкт подсказывал ему такую форму поведения. Этот «какой-то инстинкт» в Фоме Фомиче был звериной силы и спасал его всю жизнь от лишних неприятностей.
Иногда спросит сосед по самолету или по купе: «Вы кто по профессии?» А Фомич вдруг: «Счетоводом я, мил человек, в совхозе».
Девица хохотнула и приспустила пояс стыдливости на пару дюймов.
– Седина в бороду – бес в ребро, – неодобрительно заметила дама, которая сидела напротив в шляпке с вуалью. Вуаль была такая непроницаемая, что напоминала паранджу.
– Лысина в голову – бес в ребро! – строго поправила девица завуалированную даму, самим тоном давая понять, что их разговор с Фомой Фомичом их личное дело и она не допустит непосвященных в круг их интима.
«Ну, лысина у меня еще не стопроцентная, – подумал Фома Фомич, – а корни еще такие ядреные, что мне бы вас двух и на один вечер не хватило, кабы я себя из рук выпустил…»
И это не были пустые мыслительные похвальбы, а абсолютная истина -корни у Фомича еще ядрились на полный ход. Но в данный момент он почему-то чувствовал необходимость и пользу держать себя с ободранной когтем девицей этаким папашей. Какой-то инстинкт подсказывал ему такую форму поведения. Этот «какой-то инстинкт» в Фоме Фомиче был звериной силы и спасал его всю жизнь от лишних неприятностей.
Иногда спросит сосед по самолету или по купе: «Вы кто по профессии?» А Фомич вдруг: «Счетоводом я, мил человек, в совхозе».