JК
Верная Рука :: Май Карл
Страница: 1663 из 1677 — Надо дождаться просветления, а пока все это — напрасные усилия.
— Бедная Токбела, бедная моя сестра!
Она положила голову скво к себе на грудь и погладила ее морщинистые щеки. Такое проявление нежности было настолько непривычно для несчастной, что она снова прикрыла глаза и приняла умиротворенный вид. Но это продолжалось недолго. Внимание ушло с ее лица и уступило место обычной для нее апатичной безмятежности.
Тут Апаначка наклонился к своей матери и спросил:
— Токбела была красивой в молодости?
— Очень, очень красивой.
— И дух ее был при ней?
— Да, был.
— И она была счастлива?
— Так же, как цветы в прерии, когда их освещает солнце. Она была любимицей племени.
— И кто же забрал у нее счастье и душу?
— Тибо, тот, кто стоит вон там, у дерева.
— Это неправда, — закричал он, слышавший, конечно же, каждое слово этого диалога сестер. — Это не я сделал ее безумной, а ваш брат, который нарушил нашу помолвку. Ему и адресуйте все ваши претензии, а не мне.
И тут поднялся Шако Матто, стал перед ним и произнес:
— Собака, как ты еще смеешь лгать! Я не ведаю, что чувствуют бледнолицые, как они любят, но если бы ты не встал на пути у этой скво, она бы не потеряла свою душу и была бы счастлива так же, как и раньше. Мне внушают отвращение и жалость твои глаза, и все твое лицо не нравится мне, но твои дела гораздо хуже твоего лица койота.
— Бедная Токбела, бедная моя сестра!
Она положила голову скво к себе на грудь и погладила ее морщинистые щеки. Такое проявление нежности было настолько непривычно для несчастной, что она снова прикрыла глаза и приняла умиротворенный вид. Но это продолжалось недолго. Внимание ушло с ее лица и уступило место обычной для нее апатичной безмятежности.
Тут Апаначка наклонился к своей матери и спросил:
— Токбела была красивой в молодости?
— Очень, очень красивой.
— И дух ее был при ней?
— Да, был.
— И она была счастлива?
— Так же, как цветы в прерии, когда их освещает солнце. Она была любимицей племени.
— И кто же забрал у нее счастье и душу?
— Тибо, тот, кто стоит вон там, у дерева.
— Это неправда, — закричал он, слышавший, конечно же, каждое слово этого диалога сестер. — Это не я сделал ее безумной, а ваш брат, который нарушил нашу помолвку. Ему и адресуйте все ваши претензии, а не мне.
И тут поднялся Шако Матто, стал перед ним и произнес:
— Собака, как ты еще смеешь лгать! Я не ведаю, что чувствуют бледнолицые, как они любят, но если бы ты не встал на пути у этой скво, она бы не потеряла свою душу и была бы счастлива так же, как и раньше. Мне внушают отвращение и жалость твои глаза, и все твое лицо не нравится мне, но твои дела гораздо хуже твоего лица койота.