JК
Вестники Времен :: Мартьянов Андрей
Страница: 18 из 128Вдобавок он постоянно докладывал господину о выходках его старшего сына.
Отец приор, не понимая, что играет с огнем, шустрым колобочком скатился вниз, выстучав на ступенях церковного всхода дробь деревянными сандалиями, подошел к сэру Мишелю и надрывно прокричал ему в лицо:
– Во-он! Изыди!..
– Да пожалуйста, – с кривой ухмылкой ответил Фармер. Ему стало обидно до слез: доспех, лошадь, меч проиграны, в кошельке ни одной монеты, горло пересохло… Плохо. И сэр Мишель, не отдавая себе отчета в том, что делает, двинул кулаком в раскормленную физиономию приора. И, как ни странно, попал.
Бенедиктинец охнул, покачнулся и с размаху сел на каменные плиты двора. Аббат, задыхаясь от гнева, схватился за грудь, рыжий монах Корнелий улыбнулся довольно (наверное, он сам давно мечтал поколотить зануду приора), а сэр Горациус сказал: – Монсеньор де Фармер, верните мне меч, пожалуйста. Вы его, кажется, проиграли. А кроме того, вас сейчас будут бить. Сильно. На вашем месте я бы немедля покинул монастырь. И не забудьте – лошадь из конюшни забирать не следует, ее вы тоже проиграли.
Слуга Жак, приняв необычный для сиволапого крестьянина надменный вид, развернулся и ушел в дом. Обидеть монахов, это надо же! Все папеньке расскажу!
– Вот как, да?! – Мишель бросил меч на землю, и сталь отозвалась жалобным пением. – Да подавитесь! Пешком уйду!
Он круто повернулся на каблуке, едва не упав, и зашагал к монастырской стене. Как на грех прямо на его пути стоял колодезный сруб.
Отец приор, не понимая, что играет с огнем, шустрым колобочком скатился вниз, выстучав на ступенях церковного всхода дробь деревянными сандалиями, подошел к сэру Мишелю и надрывно прокричал ему в лицо:
– Во-он! Изыди!..
– Да пожалуйста, – с кривой ухмылкой ответил Фармер. Ему стало обидно до слез: доспех, лошадь, меч проиграны, в кошельке ни одной монеты, горло пересохло… Плохо. И сэр Мишель, не отдавая себе отчета в том, что делает, двинул кулаком в раскормленную физиономию приора. И, как ни странно, попал.
Бенедиктинец охнул, покачнулся и с размаху сел на каменные плиты двора. Аббат, задыхаясь от гнева, схватился за грудь, рыжий монах Корнелий улыбнулся довольно (наверное, он сам давно мечтал поколотить зануду приора), а сэр Горациус сказал: – Монсеньор де Фармер, верните мне меч, пожалуйста. Вы его, кажется, проиграли. А кроме того, вас сейчас будут бить. Сильно. На вашем месте я бы немедля покинул монастырь. И не забудьте – лошадь из конюшни забирать не следует, ее вы тоже проиграли.
Слуга Жак, приняв необычный для сиволапого крестьянина надменный вид, развернулся и ушел в дом. Обидеть монахов, это надо же! Все папеньке расскажу!
– Вот как, да?! – Мишель бросил меч на землю, и сталь отозвалась жалобным пением. – Да подавитесь! Пешком уйду!
Он круто повернулся на каблуке, едва не упав, и зашагал к монастырской стене. Как на грех прямо на его пути стоял колодезный сруб.