Воды Экса   ::   Дюма Александр

— Мне казалось, что этот монастырь — обитель покоя.

— Угрызения совести мучают человека повсюду.

Я вгляделся в монаха и узнал в нем того самого человека, которого только что видел в церкви — это он рыдал, распростершись на полу. Он тоже узнал меня.

— Вы были этой ночью у заутрени? — спросил он.

— Да и, помнится, стоял рядом с вами.

— Вы слышали, как я стонал?

— Я видел также ваши слезы.

— Что же вы подумали обо мне?

— Я подумал, что Бог сжалился над вами, раз он даровал вам слезы.

— Да, да, надеюсь, что гнев Божий утомился, коли мне возвращена способность плакать.

— И вы не пытались смягчить свое горе, поверив его кому-нибудь из братьев?

— Здесь каждый несет бремя, соразмерное с его силами. Ему не выдержать тяжести чужого несчастья.

— И все же признание облегчило бы вашу душу.

— Да, вы правы.

— Не так уж плохо, — продолжал я, — когда есть сердце, готовое сострадать вам, и рука, готовая пожать вашу руку!

Я взял его руку и пожал. Он высвободил ее и, скрестив руки на груди, взглянул мне прямо в глаза, словно хотел прочитать, что таится в глубине моего сердца.

— Что вами движет — участие или любопытство? — спросил он. — Добры вы или вам попросту недостает скромности?

Я отошел от него. Грудь мне стеснило.

— Дайте напоследок вашу руку, отец мой… и прощайте… — сказал я и хотел было уйти.

— Послушайте! — крикнул он.

Я остановился. Он подошел ко мне.