JК
Воительница :: Говард Роберт Ирвин
Страница: 2 из 10 – Это к Франкусу?! Черт побери!
– Ах ты дрянь, ты смеешь поминать черта? – заревел отец. – Проучить тебя снова? Ты смеешь пренебрегать человеком, которого я для тебя выбрал? Франкус – самый прекрасный юноша во всей Нормандии!
– Он жирная свинья, – прошептала я. – Чавкающая, вечно жующая, тупорылая свинья!
– Замолчи! – вскрикнул отец. – Он будет мне поддержкой в старости. Я больше не могу ходить за плугом. Старые раны дают себя знать. Муж твоей сестры Изабель – собака, он мне не помощник. А Франкус не такой. Он тебя укротит. Он тебе потакать не будет, как я. Он-то уж тебя пообломает, моя красавица.
Услышав это, я почувствовала, что кровь в моих жилах закипела, и кровавая пелена заволокла взор. Так всегда случалось при разговорах о том, что меня пора усмирить. Я швырнула на землю ветки, которые до этого машинально собирала и увязывала, и вся моя ярость вылилась в крик:
– Пусть он сгниет в аду, и ты вместе с ним! Я не выйду за него замуж. Бей меня, хоть убей! Используй, как хочешь, но я никогда не лягу с Франкусом в одну постель!
Глаза отца загорелись таким гневом, что я бы дрогнула, если в не охватившее меня бешенство. В его взгляде отражалось пламя ярости, насилия, то, что жило в отце, когда он грабил, убивал и насиловал, будучи воином Вольного Отряда. Он бросился на меня и попытался ударить кулаком в голову. Я увернулась, он ударил левой, но снова мимо.
– Ах ты дрянь, ты смеешь поминать черта? – заревел отец. – Проучить тебя снова? Ты смеешь пренебрегать человеком, которого я для тебя выбрал? Франкус – самый прекрасный юноша во всей Нормандии!
– Он жирная свинья, – прошептала я. – Чавкающая, вечно жующая, тупорылая свинья!
– Замолчи! – вскрикнул отец. – Он будет мне поддержкой в старости. Я больше не могу ходить за плугом. Старые раны дают себя знать. Муж твоей сестры Изабель – собака, он мне не помощник. А Франкус не такой. Он тебя укротит. Он тебе потакать не будет, как я. Он-то уж тебя пообломает, моя красавица.
Услышав это, я почувствовала, что кровь в моих жилах закипела, и кровавая пелена заволокла взор. Так всегда случалось при разговорах о том, что меня пора усмирить. Я швырнула на землю ветки, которые до этого машинально собирала и увязывала, и вся моя ярость вылилась в крик:
– Пусть он сгниет в аду, и ты вместе с ним! Я не выйду за него замуж. Бей меня, хоть убей! Используй, как хочешь, но я никогда не лягу с Франкусом в одну постель!
Глаза отца загорелись таким гневом, что я бы дрогнула, если в не охватившее меня бешенство. В его взгляде отражалось пламя ярости, насилия, то, что жило в отце, когда он грабил, убивал и насиловал, будучи воином Вольного Отряда. Он бросился на меня и попытался ударить кулаком в голову. Я увернулась, он ударил левой, но снова мимо.