Волонтер девяносто второго года   ::   Дюма Александр

Через некоторое время, тяжело вздохнув, я продолжил чтение:

«Молодой человек, обнаружь в своей работе руку мужчины! Учись сильною рукою владеть топором и пилой, научись обтесывать бревна, взбираться на кровлю, прилаживать конёк, укреплять его стропилами и перекладинами; затем кликни твою сестру помогать тебе в работе, как она звала тебя работать по канве… Если хорошо обсудить все, то я скорее всего желал бы, чтобы моему воспитаннику пришлось по вкусу ремесло столяра».

— Верно! — громко вскричал я. — То же самое говорил мне господин Жан Батист, добрый господин Жан Батист, — как я люблю его! Как только увижу его, спрошу, кто такой евнух и как переводятся два латинских стиха.

«…Ремесло столяра, — снова прочел я. — Оно опрятно, полезно; им можно заниматься дома; оно достаточно упражняет тело, требует от работника ловкости и изобретательности, и хотя форма произведений здесь определяется полезностью, но последняя не исключает изящества и вкуса».

Следовательно, я нахожусь в условиях, желанных для автора «Эмиля». Мне не нужно было изучать рекомендуемое им ремесло, я его знал: более того, у меня тоже возникали стремления, что влекли меня к изяществу и изысканности вкуса, о чем и говорил Руссо.

Бросив взгляд на сделанный мной шкаф, я нашел его, что бы там ни говорил мой дядя, мрачным и грубым, но понял, что могу работать лучше.

Теперь мне оставалось узнать, почему Жан Жак выбрал для своего воспитанника ремесло, а не умственный труд.