Волонтеры Челкеля   ::   Валентинов Андрей

Мороз сохранил покойного — спокойное суровое лицо Ирмана казалось живым, если бы не снежинки, которые, не тая, начали покрывать тело.

— Полночь! — голос Венцлава прозвучал неожиданно громко, и Степа вздрогнул. — Степан Иванович, станьте рядом и молчите, что бы не случилось. Молчите и слушайте…

Степа, ничего не понимая, встал поблизости от гроба. Он думал, что товарищ Венцлав собирается обыскать последнее жилище генерала, но Венцлав внезапно простер над гробом руки, плавно провел ими по воздуху — и, наконец, замер, держа ладони над лицом мертвого. Затем Степа услышал странные слова — Венцлав читал нараспев что-то, напоминающее то ли церковную службу, то ли (что было совсем дико) колыбельную песню. Это продолжалось минуты три, как вдруг Венцлав громко крикнул: «Встань!» и взмахнул правой рукой.

И тут же Степа почувствовал, что земля начинает уходить у него из-под ног. Мертвое лицо Ирмана дернулось, задрожали заснеженные ресницы, и генерал открыл глаза. Взгляд мертвеца был и без того страшен, но самое жуткое началось вслед за этим — Венцлав стал неторопливо двигать рукой, и мертвый генерал начал приподниматься. Минута — и он уже почти сидел в своем гробу. Белые застывшие губы шевельнулись, и Степа услышал низкий хриплый голос:

— Я пришел… Зачем ты вызвал меня?

— Ответь мне на вопрос — и я отпущу тебя, — Венцлав наклонился почти к самому лицу мертвеца.