Восточный кордон   ::   Пальман Вячеслав Иванович

Прошло ещё несколько часов. Дождь перестал, но погода не устанавливалась, облака шли низко, лес царапал им брюхо, подтягивал ближе к земле, и тогда становилось особенно сыро. Самур не подымался, ничего не ел. Он снова подвинулся к опасному порогу, смерть подступала, и даже близость Монашки не могла, кажется, остановить её.

На вторые сутки, около полудня, волчица услышала чужой запах и ощетинилась. Она заметалась от тропы к кустам, скалила зубы и тихо рычала. Опять шёл человек. И так опасен, так страшен казался волчице запах, что даже привязанность к Самуру не подавила в ней отвращения. В последний раз тронув голову собаки, как бы приглашая Самура встать и последовать за ней, Монашка отбежала в кусты и, дрожа и гневаясь, укрылась там.

Из-за поворота вышел человек в короткой зеленой штормовке, в белых кедах, с палкой в руке. Светлые, выгоревшие волосы падали ему на лоб, он все время откидывал их, резко вздёргивая голову. Человек был молод, светлоглаз и улыбчив, но порядком измучен дорогой: шёл он нетвёрдо, сбиваясь с ноги, хотя по сторонам смотрел зорко.

Монашка не выдержала и скакнула в сторону, подальше от опасности. Кусты зашевелились, юноша остановился и скорее с удивлением, чем с испугом уставился на волчицу.

— Эй, ты! — сказал он и нагнулся за камнем. В последний раз метнулась серая тень и неслышно исчезла за кустами. Но он все-таки запустил в ту сторону камень, отряхнул ладони и только тогда заметил в пяти метрах от тропы черно-белое тело Самура.