Возвращающий надежду   ::   Ярмагаев Емельян

Мэр, встав на возвышение, обратился к толпе: — Почтенные и добрые наши сограждане! Власти гарантируют вам справедливый мир и успокоение при одном-единственном условии, а именно: вы предадите в руки городского суда некоторых возмутителей общественного покоя, убийци разбойников. Вот их имена… И мэтр Лавю во всеуслышание назвал имя ткача Клода, по прозвищу Гэ Ружемона или Капитана, затем Жанну Флешье, прозванием Волчица и еще ряд других Имя Одиго упомянуто не было, — так потребовал наместник губернатора по вполне понятным причинам. Когда мэр кончил, чей-то голос воскликнул: — Пусть отменят элю! Тогда мы согласны сами нести талью и тальон до Парижа! Толпа подхватила, скандируя на всю площадь: — Пусть от-ме-нят э-лю! И напрасно мэтр Лавю махал руками, как мельница, призывая к спокойствию. Тогда из рядов городского ополчения вышел контролер по сукнам, пожилой толстяк в огромной кирасе, еле вмещавшей его просторное брюхо. Забравшись на возвышение, толстяк побагровел и заорал, брызжа слюной. Услыша площадную брань, которую он изрыгал на толпу, мэр, человек по природе не мстительный, шепнул оратору на ухо: — Потише, мэтр Жан-Фарин Лоренсо: медом больше наловишь мух, чем уксусом. Но тот не обратил никакого внимания на предостережение и, возбуждая себя собственным неистовым криком, выпалил: — Вы, канальи и бездельники, вы, отощавшие коровы и шелудивые псы, скоро вас заставят жрать траву, как скот, и изнурят вас солдатскими постоями! После этих слов на площадь вдруг низринулась тишина, долгая и мрачная, как день без хлеба.