JК
Возвращение Айши :: Хаггард Генри Райдер
Страница: 275 из 396К счастью, если и предполагалось совершить какой-либо полуязыческий обряд, Айша нашла способ предотвратить его; и вскоре и увлеченные певцы, и мы, слушавшие их стройное пение, забыли обо всем происшедшем.
К сожалению, мы почти не понимали слов, ибо пели они неотчетливо и на тайном жреческом языке, хотя мы и улавливали общий смысл.
Начали, очень тихо, женские голоса: в их пении как-то странно смещались время и пространство. Мотивы радостные перемежались с печальными, в которых слышались вздохи, всхлипывания, отзвуки долгих страданий; заканчивалось же все ликующим пеаном, пели попеременно то мужчины, то женщины, а затем все вместе, единым хором, который с каждым повторением припева становился все громче и громче, пока не достиг оглушительной кульминации – и тогда вдруг смолк.
Айша поднялась и взмахнула скипетром; все, кто там находился, трижды поклонились и с тихой, сладкозвучной песней, похожей на колыбельную, направились – через все Святилище – к резным дверям, которые, пропустив последнего из них, сами затворились.
Остались только мы, жрец Орос и жрица Папаве – она должна была прислуживать своей госпоже; только тогда Айша – все это время она сидела, глядя прямо перед собой пустыми дремотными глазами, – как будто пробудилась; она поднялась и сказала:
– Замечательная, не правда ли, песнь – и такая древняя! Ее пели на свадебном пиру Исиды и Осириса в Бехбите, в Египте, там я ее и слышала – задолго до того, как поселилась в темных пещерах Кора.
К сожалению, мы почти не понимали слов, ибо пели они неотчетливо и на тайном жреческом языке, хотя мы и улавливали общий смысл.
Начали, очень тихо, женские голоса: в их пении как-то странно смещались время и пространство. Мотивы радостные перемежались с печальными, в которых слышались вздохи, всхлипывания, отзвуки долгих страданий; заканчивалось же все ликующим пеаном, пели попеременно то мужчины, то женщины, а затем все вместе, единым хором, который с каждым повторением припева становился все громче и громче, пока не достиг оглушительной кульминации – и тогда вдруг смолк.
Айша поднялась и взмахнула скипетром; все, кто там находился, трижды поклонились и с тихой, сладкозвучной песней, похожей на колыбельную, направились – через все Святилище – к резным дверям, которые, пропустив последнего из них, сами затворились.
Остались только мы, жрец Орос и жрица Папаве – она должна была прислуживать своей госпоже; только тогда Айша – все это время она сидела, глядя прямо перед собой пустыми дремотными глазами, – как будто пробудилась; она поднялась и сказала:
– Замечательная, не правда ли, песнь – и такая древняя! Ее пели на свадебном пиру Исиды и Осириса в Бехбите, в Египте, там я ее и слышала – задолго до того, как поселилась в темных пещерах Кора.