Вспомни!   ::   Голубев Глеб

Оно то исчезало ненадолго за садами, чтобы потом вырваться к самому шоссе какой-нибудь узкой, скалистой бухточкой, то победно открывало взору весь свой неоглядный простор, где разгуливал над песчаными пляжами свежий, бодрящий ветер и призрачно маячили в туманной дали пестрые паруса.

Нас, привыкших с детства к горным долинам Швейцарии, этот простор очаровал больше всего. Ничего подобного у нас не увидишь.

Горы были и здесь: смутно виднелись в голубом мареве справа на горизонте, но совсем иные, чем у нас, — пологие, словно игрушечные, уютные, с мягкими очертаниями. Томас жадно вглядывался в них. Ему явно что-то припоминалось!

Мы молчали, чтобы не мешать ему. День выдался жаркий, но в машине было прохладно. Серая лента дороги слепила глаза. Бетон шелестел под шинами, звонко стучали мелкие камушки.

Потом горы словно выросли и прижали дорогу к самому морю. На их пологих склонах густо росли дубы и буки, вонзались в бледное, словно выгоревшее от зноя небо, острые вершины кипарисов.

— Странджа-Планина, — сказал Раковский. — Начинается Странджанский край.

Мы приникли к стеклам, стараясь получше рассмотреть родину Томаса, которую так долго искали.

Мелькали зеленые сёла, рыбачьи поселки. В сущности, таким небольшим поселком был и Ахтополь, приютившийся на скалистом полуострове, далеко вдававшемся в голубой залив.

Тишина. Прямо на камнях набережной сохнут рыбачьи сети.

Раковский привез нас в маленькую, но очень уютную гостиницу, где все было как-то по-домашнему.