JК
Хоу-Хоу, или Чудовище :: Хаггард Генри Райдер
Страница: 36 из 205Я проживу еще много ночей, Макумазан. Итак, ты здесь, маленький белый скиталец, непоседливый, точно блоха.
– Да, я здесь, – ответил я в раздражении, – у тебя, Зикали, сидящего на одном месте, словно жаба на камне.
– Хо-хо-хо! – засмеялся карлик тем глухим, отзывающимся в скалах хохотом, от которого меня всегда пробирал мороз по коже. – Хо-хо-хо! Как легко тебя раздразнить. Сдерживай свою злобу, чтобы она не понесла тебя, как твои быки на днях под грозой. Что нужно тебе? Ты всегда приходишь, когда тебе что-нибудь нужно от того, кого ты назвал однажды старым мошенником. Значит, я сижу на месте, как жаба на камне? Откуда ты знаешь? Разве блуждает только тело? Разве дух не может блуждать далеко-далеко – даже на всевышнем небе и в той подземной стране, где, говорят, можно снова встретить умерших? Прекрасно, чего же тебе надобно? Стой, я сам скажу тебе, Макумазан, о ты, который так дурно объясняешься, воображая, что говоришь по-зулусски не хуже туземца. Чтобы говорить на этом языке, надо думать на нем, а не на вашей глупой тарабарщине, на которой нет слов для многих понятий. Человек, мои снадобья!
Из хижины вынырнула чья-то фигура, поставила перед карликом мешок из кошачьей шкуры и удалилась опять. Зикали опустил в мешок свои когтевидные пальцы, вытащил несколько пожелтевших от старости костей, небрежно кинул их перед собой на землю и только тогда взглянул на них.
– Ха! – сказал он.
– Да, я здесь, – ответил я в раздражении, – у тебя, Зикали, сидящего на одном месте, словно жаба на камне.
– Хо-хо-хо! – засмеялся карлик тем глухим, отзывающимся в скалах хохотом, от которого меня всегда пробирал мороз по коже. – Хо-хо-хо! Как легко тебя раздразнить. Сдерживай свою злобу, чтобы она не понесла тебя, как твои быки на днях под грозой. Что нужно тебе? Ты всегда приходишь, когда тебе что-нибудь нужно от того, кого ты назвал однажды старым мошенником. Значит, я сижу на месте, как жаба на камне? Откуда ты знаешь? Разве блуждает только тело? Разве дух не может блуждать далеко-далеко – даже на всевышнем небе и в той подземной стране, где, говорят, можно снова встретить умерших? Прекрасно, чего же тебе надобно? Стой, я сам скажу тебе, Макумазан, о ты, который так дурно объясняешься, воображая, что говоришь по-зулусски не хуже туземца. Чтобы говорить на этом языке, надо думать на нем, а не на вашей глупой тарабарщине, на которой нет слов для многих понятий. Человек, мои снадобья!
Из хижины вынырнула чья-то фигура, поставила перед карликом мешок из кошачьей шкуры и удалилась опять. Зикали опустил в мешок свои когтевидные пальцы, вытащил несколько пожелтевших от старости костей, небрежно кинул их перед собой на землю и только тогда взглянул на них.
– Ха! – сказал он.