Храм Фортуны   ::   Ходжер Эндрю

Секст же Помпеи с любопытством взирал с палубы своего флагмана на разворачивавшиеся события, справедливо полагая, что чем сильнее его враги отделают друг друга, тем легче ему потом придется в борьбе за власть.

Осажденная Перузия героически сопротивлялась. Ополченцы и гладиаторы с отчаянием обреченных отбивали штурм за штурмом; однажды они — сделав вылазку — едва не захватили в плен самого Октавиана. Но, кроме него, у мятежников появился еще один враг, более грозный — голод. А с ним, как известно, шутки плохи...

Весной 40 года до Рождества Христова Перузия пала.

В тот день с самого утра осадные орудия Октавиана безостановочно долбили городские стены, кроша камень и снося укрепления. А потом начался штурм. Многие защитники, сознавая тщетность своих усилий, бросали оружие и взывали к милости победителей, но ее-то они и не дождались. А другие — зная, что спасения нет — продолжали яростно, угрюмо рубиться, сквозь стиснутые зубы проклиная врагов. Оборону на западном участке возглавлял претор Тиберий Клавдий Нерон. Руководимые им воины сумели отбросить нападавших, но это был лишь временный успех — все новые и новые когорты шли на приступ. А там, где сопротивление было окончательно сломлено, войска Октавиана уже входили в город...

* * *



Молодой трибун с густыми черными волосами, выбивавшимися из-под шлема, и горящими глазами неистово размахивал мечом, отдавая приказы. Его солдаты прорвались в южные ворота Перузии и волнами растекались по улицам.

— Барра! — оглушительным ревом разносился по городу боевой клич римских легионеров.