Храм Фортуны   ::   Ходжер Эндрю

Раненого Гая перевезли в лагерь, где за лечение юноши взялся все тот же «врач», перед тем уже отправивший в Подземное царство его брата. О результате говорить излишне — спустя несколько дней Гай скончался.

Сатурнин умолк. Луций до боли сжал кулаки, прерывисто дыша сквозь зубы.

— Так, значит, вот как умер, мой отец! — воскликнул он. — А мне всегда говорили, что он погиб, сражаясь с врагами Родины!

— И тебе правильно говорили, — торжественно произнес сенатор. — Ведь он действительно сражался с врагами Родины, свободной Родины. Разве Ливия не враг Рима и римского народа?

— Но... — начал Либон.

— Подожди. — Сатурнин поднял руку. — Я понимаю твои чувства, но позволь мне закончить. Поверь, смерть твоего отца явилась для меня огромным ударом, большим, нежели смерть Гая, — ведь я любил его как сына. Однако не забывай — мы с. тобой сейчас в ответе за судьбу страны и не имеем права поддаваться эмоциям.

Да, старый сенатор был прав. Луций лишь молча кивнул и вновь обратился в слух.

— Цезарь был в отчаянии, близком к помешательству, — говорил далее Сатурнин. — Он снова лишился наследников, и теперь выбирать ему было почти не из кого. Подчиняясь нажиму уже торжествовавшей победу Ливии, он официально усыновил Постума, последнего сына Агриппы, и Тиберия, но дабы обеспечить преемственность, приказал тому усыновить Германика, его племянника... сына Друза.

Сатурнин тяжело вздохнул, взял с подноса кубок и залпом выпил его до дна. Луций с удивлением посмотрел на сенатора.