JК
Христофор Колумб :: Йенсен Йоханнес Вильгельм
Страница: 153 из 180Через час заговорщики сгорят живьем, привязанные к столбу, на костре, сложенном из туземных стрел и копий; жаркое, жгучее будет пламя!
Но поднятая рука Кортеса дает сигнал к еще более важным событиям: разом со всех четырех сторон грохают пушки, дома разверзают свои пасти, и появляется на коне Альварадо, подобный сверкающей железной башне, – всадник и конь составляют как бы одно целое, мерно колышащееся то вверх, то вниз, – а за ним остальная конница с наглухо спущенными забралами и обнаженными, блестящими, остро отточенными мечами наготове. Тут и в Кортесе просыпается солдат и полководец; левой рукой опускает он забрало, правой выхватывает из ножен длинный свистнувший меч… д-зз… плюет в кулак и с восклицанием: «Яго!» кидается в бой. Пронзительный хищный визг вырывается из горла Малины, словно из глотки подпрыгнувшего оцелота.
Военная тревога. Артиллерийский и мушкетный огонь, щелканье затворов, наступление кавалерии, и – вся прекрасная весенняя процессия, цвет туземной молодежи, плавает в собственной крови; увенчанный цветами бог весны, которого собирались так мило принести в жертву ему самому, опрокинут и растоптан до неузнаваемости конскими копытами; кровавые борозды прорезают густые толпы народа в боковых улицах, которые так легко обстреливать с площади; крики, безумие и смерть.
Затем жуткая пауза, сотни тысяч людей замерли, затаили дыхание в ужасе от того, что произошло и что еще предстояло впереди.
Но поднятая рука Кортеса дает сигнал к еще более важным событиям: разом со всех четырех сторон грохают пушки, дома разверзают свои пасти, и появляется на коне Альварадо, подобный сверкающей железной башне, – всадник и конь составляют как бы одно целое, мерно колышащееся то вверх, то вниз, – а за ним остальная конница с наглухо спущенными забралами и обнаженными, блестящими, остро отточенными мечами наготове. Тут и в Кортесе просыпается солдат и полководец; левой рукой опускает он забрало, правой выхватывает из ножен длинный свистнувший меч… д-зз… плюет в кулак и с восклицанием: «Яго!» кидается в бой. Пронзительный хищный визг вырывается из горла Малины, словно из глотки подпрыгнувшего оцелота.
Военная тревога. Артиллерийский и мушкетный огонь, щелканье затворов, наступление кавалерии, и – вся прекрасная весенняя процессия, цвет туземной молодежи, плавает в собственной крови; увенчанный цветами бог весны, которого собирались так мило принести в жертву ему самому, опрокинут и растоптан до неузнаваемости конскими копытами; кровавые борозды прорезают густые толпы народа в боковых улицах, которые так легко обстреливать с площади; крики, безумие и смерть.
Затем жуткая пауза, сотни тысяч людей замерли, затаили дыхание в ужасе от того, что произошло и что еще предстояло впереди.