За тех, кто в дрейфе!   ::   Санин Владимир

Значит, остается не несколько недель, а, быть может, несколько дней…

— И он полными слез глазами последний раз посмотрел на своего ферзя! — делая ход, продекламировал Груздев.

— Но тут слезы его высохли, — торжественно изрек Бармин, — и он объявил погибающим ферзем сначала шах!..

Груздев встрепенулся.

— Я еще не успел отнять руку!

— А «тронуто-хожено» договорились?

— Вы буквоед и бюрократ! Кому я вчера коня простил?

— Не помню. Кажется, Корешу.

— Между прочим, Кореш более благородный партнер!

— Переквалифицируйтесь на «чечево», Гоша. В шахматы ведь думать надо!

— Выгоню! — пригрозил Семенов.

Бармин и Груздев продолжали переругиваться шепотом, а Семенов положил перед собой карту, изрядно потрепанную и засаленную, и пунктиром нанес предполагаемую линию окончания дрейфа. Тяжелый район, в него есть только вход — ни разу за время существования дрейфующих станций они не возвращались отсюда «на круги своя». Всегда было так: отсюда станцию несло к берегам Гренландии, и там они заканчивали свое существование…

Дрейф был тяжелый, думал Семенов, но он подходит к концу, и программа научных исследований в основном выполнена. Время дрейфовать прошло, наступает время возвращаться. Новая смена сюда не прилетит… Жалко бросать ломики, дизельную, тракторы, но вывозить их на материк — себе дороже…

Семенов отложил карту и вновь углубился в бумаги.