Заяабари (походный роман)   ::   Сидоренко Андрей

Но знал точно, что долго страсти продолжаться не будут, и уж по крайней мере к вечеру, когда спадет термическая активность, я точно где-нибудь приземлюсь. Но сейчас передо мной открывалась перспектива оторваться от привычного мира очень надолго, и на сколько точно, предсказать невозможно. Где-нибудь в середине пути мог задуть сильный встречный ветер, и я вынужден буду сидеть в тайге непонятно сколько. Да мало ли что вообще могло случиться? Перспектива оторваться от привычного мира надолго заставляет чувствовать себя очень необычно. Наше сознание, я думаю, не очень умное, и, по моим ощущениям, путает «надолго» и "навсегда". Путаница эта вводит организм в состояние особого возбуждения, испытать которое другим способом невозможно. Вначале это меня пугало, но позже понял, что нет на свете большей страсти, чем эта. Эта страсть есть основа любви мира целиком. Испытав однажды подобное, не захочется ничего более. Сейчас я не знаю, что мне с этим делать дальше.

Ночью видел сон, будто лезу по отвесной скале. Скала высоченная – внизу облака. Лезу непонятно зачем и все попытки сообразить, что я делаю, ни к чему в результате не приводят. Как будто какая-то стена непонимания воздвигнута в моем сознании, и нет возможности ни разрушить ее, ни обойти. Я лезу вверх, пальцы мои изодраны в кровь, но о том, чтобы наплевать на все, отпустить руки и полететь вниз, не помышляю. Мне вдруг показалось, что делаю очень важное дело, настолько важное, что даже не могу сказать о нем ничего конкретного.

Только смирился со своим тяжким и безрадостным положением скалолаза, как вдруг оказался на вершине горы.