Затески к дому своему   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

– Да брось, я ему говорю, нам и не надо никакой рыбы…

Представительный человек было от нас отошел, да вернулся и просит сказать, что это за рыба – кулага.

– Да никакая, говорю, это не рыба, а из ржаной муки заваруха…

А тут из-за спины этого господина вынырнул официант с подносом во все руки:

– Достали, наконец, вам кулагу, под белым польским соусом, – и ставит поднос на середину стола.

– Так что будешь, сын, заказывать?

– Как – что? Рыбу кулагу, – засмеялся Гриша. – Если не найдется кулага, давай сухарей…

Утром поднялись с рассветом, позавтракали оставшейся от ужина рыбой, за инструмент – и к зимовью, Гриша бегом к мху – мох уже взялся сверху ледяной корочкой, но внутри было тепло и сыро. Мох спрессовался. Гриша теребил его из кучи, носил и ровным слоем стелил на бревно, а сверху они накатывали другое бревно с пазом, придавливали мох, подбивали его конопатками и так ряд за рядом выводили под матицу. Когда укладывали последние венцы, бревна не поддавались, не шли в стенку.

– Ах ты, маленько не хватает силенок, – напрягая жилы и краснея от натуги, сетовал Анисим.

Гриша уже не мог руками дотянуться до бревна и тянул, сколько было мочи, за веревку.

– Подожди, Григорий, не тяни, порвешь последнюю добрую вещь, – опустил Анисим бревно. – Давай-ка прицепим к составу «толкач».

Анисим прикатил от костра увесистую чурку, закатил чурку на стенку и привязал ее за конец веревки, который тянул Гриша.

– Теперь вы в одной упряжке, – похлопал Анисим по чурбаку, словно по крупу лошади. – Ну, милые, – взялся он за бревно.