JК
Затески к дому своему :: Кокоулин Леонид Леонтьевич
Страница: 151 из 224Клетка получилась, взял Анисим в руки – выпускать жалко. Словно из дорогого дерева сшита. Повертел в руках клетку Анисим, только и выдохнул:
– Ну-у, Григорий…
Снег валил, не переставая, день, ночь, еще день, еще ночь, задавил и кустарники, и подсад, словно прибрал все то, что плохо и не на месте лежало. Высветил лиственничники. Оголил и уширил берега речки. Только ельники и кедрачи еще больше посмурнели и затаились.
Рассвет Анисиму казался долгим, тягучим и вязким, как еловая смола, когда ее опрастываешь из кружки.
– Сколько не лежи, а вставать придется, – поворочался Анисим на «перине». В зимовье было тепло, уютно и таинственно спокойно. – Ты не спишь, Григорий?
– Нет, папань.
– Интересно, сколько натикало на твоих серебряных?
– Однако, паря, мно-о-го-о, – подражая деду Витохе, протянул слова Гриша.
– Какие у тебя планы, Григорий?
Гриша сел на нарах, почесал голову. Мутно отсвечивало ледяное окно, маячили печка, стол.
– Я бы так поел…
– А клетку не проверял?
– Нет, – спохватился Гриша. Спрыгнул с нар. Земляной пол холодил ноги. – Где же обувка? – пошарил Гриша под нарами.
– И обувка и штаны за печкой висят.
Гриша снял с гвоздя штаны и, как только влез в них, сразу почувствовал, что нет дырок на коленках.
– Когда успел, папань? И бродень залатал.
– Ночь-то год, – отозвался Анисим.
Гриша обулся, надел фуфайку и в дверь, торкнулся, а она ни с места.
– Нас кто-то подпер.
– Ну-у, Григорий…
Снег валил, не переставая, день, ночь, еще день, еще ночь, задавил и кустарники, и подсад, словно прибрал все то, что плохо и не на месте лежало. Высветил лиственничники. Оголил и уширил берега речки. Только ельники и кедрачи еще больше посмурнели и затаились.
Рассвет Анисиму казался долгим, тягучим и вязким, как еловая смола, когда ее опрастываешь из кружки.
– Сколько не лежи, а вставать придется, – поворочался Анисим на «перине». В зимовье было тепло, уютно и таинственно спокойно. – Ты не спишь, Григорий?
– Нет, папань.
– Интересно, сколько натикало на твоих серебряных?
– Однако, паря, мно-о-го-о, – подражая деду Витохе, протянул слова Гриша.
– Какие у тебя планы, Григорий?
Гриша сел на нарах, почесал голову. Мутно отсвечивало ледяное окно, маячили печка, стол.
– Я бы так поел…
– А клетку не проверял?
– Нет, – спохватился Гриша. Спрыгнул с нар. Земляной пол холодил ноги. – Где же обувка? – пошарил Гриша под нарами.
– И обувка и штаны за печкой висят.
Гриша снял с гвоздя штаны и, как только влез в них, сразу почувствовал, что нет дырок на коленках.
– Когда успел, папань? И бродень залатал.
– Ночь-то год, – отозвался Анисим.
Гриша обулся, надел фуфайку и в дверь, торкнулся, а она ни с места.
– Нас кто-то подпер.