Затески к дому своему   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

Сквозь мох потянулись белые струйки дыма, проглянул красный глазок и тут же прострелил мох стрельчатый огонек.

Анисим пришел с речки с полным котелком и попросил:

– Григорий Анисимович, не одолжите огонька на разжигу – взаимообразно?

– Бери, Анисим Федорович. Другой бы отказал, а я – душа нараспашку…

– Премного благодарствую, – сдержанно, с уважением ответствовал Анисим. Он перегнул вдвое сырую ветку, как щипцами подхватил пылающую головешку – и скорым шагом в зимовье. Гриша с котелком пошел следом за отцом. Анисим растопил печку, приставил к огню котелок, подождал, пока закипит. Заварил травкой, собирая на стол, поинтересовался:

– Ты замечал, Григорий, какое разное мясо у дичи? Хоть возьми того же глухаря, да и косача, и куропатку – мясо у них темное, а вот у рябчика, как у курицы на грудке, – белое… – Он положил перед Гришей попку глухаря.

– Ты не сказал, папаня, отчего рябчик наособицу.

– Лепешку пошто не берешь?

– А сам? В дорогу бережешь?

– До лепешек еще дойдет, – принялся Анисим за крылышко. Смачно обсосал студенистый бульон. – Про рябчика, признаться, я и сам в догадке. Птица как из яйца вылупилась, так и полетела… Ну ладно, – дохрустел косточками Анисим и встал из-за стола. – Дожевывай да приходи к костру. – Когда Гриша пришел, Анисим обезжиривал шкуру волка. Распластав ее на колодине, соскребал ножом сало, подрезанное мясо.

– Я такого инзимпляра еще не встречал, – то ли осудил, то ли похвастался Анисим, развешивая шкуру на жердь перед костром.