Затески к дому своему   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

Анисим собрал остатки снеди в мешочек из-под муки. Наколол помельче поленья, сложил клеткой около нар. Вынул коробок, постоял в раздумье, отделил одну из трех спичек, отломил от коробка кусочек, и, завернув в бересту, подоткнул под матицу на видном месте. Оделись, и, как выходить, Анисим предложил:

– Присядем на скамеечку и – с Богом!

Они вышли из зимовья, плотно прикрыв за собой дверь.

Деревья стояли еще слитно, но уже не пугали своей таинственностью, макушки набирали светлую синь неба, и снег оживал, стряхивая ночную хмарь. Анисим приторочил к своему горбовику капкан и влез в лямки, Гриша подал топор, Анисим ткнул его за опояску и привычно поправил, как поправлял саперную лопатку на поясе.

– Подставляй, паря, горб, – поднял Анисим Гришин кошель.

Гриша, перекладывая клетку из руки в руку, вдел одну руку, вторую. Анисим взял у него клетку и приспособил сверху на мешок.

– Чистый верблюд, – подергал Анисим за клетку.

– А ты, папань, видел верблюда?

– Видел, на картинке…

– А-а, – разочарованно протянул Гриша. Ему казалось, что отец все видел, все знал, а, оказывается, он и верблюда не видел.

– Да хорошо бы нам верблюда навьючить, – вздохнул Гриша.

– Ну куда бы мы с ним. По нашей пустыне он не ходок…

«А говорит, не видел», – усомнился Гриша. Он направился за отцом. Котомка показалась ему не тяжелой, но клетка наползала на голову. Отец шел медленно, мог бы прибавить шаг.